— Вот это да! — восхитилась я, позабыв о беде. — Красотища!
Аффа зло фыркнула:
— Пусть подавятся своей красотой, а нам и внизу неплохо живется. — И предупредила: — Я буду говорить, а ты молчи.
За дверью в ярких потеках, словно по ней долго плескали разноцветными красками, обнаружилась хозяйка — девица мелкого роста с вульгарно накрашенным лицом. Собственные брови у нее отсутствовали, зато имелись щедро нарисованные крутые дуги. Веки кричали насыщенными синими тенями, рот был накрашен гротескным бантиком, а над верхней губой занимала место жирная родинка. Волосы на голове девицы собрались в невообразимую кашу с примесями искусственных прядей.
— Я в образе, — сказала хозяйка. — А вы мешаете.
— У нее колтун, — объяснила Аффа и подтолкнула меня. — Второй день.
— Мне-то что? — пожала плечами невообразимая красотка.
— Постриги, — попросила Аффа. — Не брить же.
— Пожалуйста! — умоляюще влезла я, и соседка мрачно зыркнула. Не могу молчать, когда на кону стоят остатки тощей шевелюры.
Вива вперила руки в бока и обошла кругом, изучая меня. Смотрины показались смешными: она была почти на голову ниже и глядела снизу вверх.
— Могу заплатить, — попробовала я увлечь девицу. Аффа скептически покачала головой, досадуя на чей-то гибкий язык, ввязавшийся в разговор.
— Наличность интересует меня не в первую очередь, — махнула рукой хозяйка и пощупала мой растянутый свитер. — Садись, погляжу.
По просветлевшему лицу Аффы я поняла, что преодолен важный рубеж — нас приняли и не отказали.
У стены стояло антикварное трюмо, густо обклеенное картинками из женских журналов с разнообразными прическами моделей. На тумбочке перед зеркалом теснилась батарея разномастных флаконов, бутылочек и коробочек. С краю была навалена гора расчесок разных форм и размеров, позади — кучка папильоток. Я уселась на предложенный деревянный табурет. Перед носом вспорхнула простыня, в которую раскрашенная девица закутала меня по шею.
Не припомню, когда в последний раз посещала парикмахерскую. Во взрослой жизни я стригла челку самостоятельно и изредка подравнивала секущиеся концы, так как волосы не желали расти длиннее плеч. Поэтому сейчас с настороженным интересом рассматривала себя в новом ракурсе и косилась по сторонам.
А посмотреть было на что. Девица жила припеваючи, занимая не одну комнату: рядом с трюмо располагалась еще одна закрытая дверь. Подоконник, широкая кровать и стол утонули под завалами тряпья, отрезов и лоскутов, на полу валялись обрезки бумаги, похожие на части выкроек. Над окном свешивались во множестве колокольчики на веревочках различной длины. За спиной отражалось большое круглое зеркало в массивной раме, завешанное черной тканью.