Наверняка Марат приехал домой и обнимает родных, — предположила я, и от этой мысли заныло сердце. Каково сейчас на побережье? Стоят морозы или потепление, как здесь?
Перед глазами встала картинка из видений прошлого — проволока, будка, пес на толстой цепи, рвущийся из ошейника. Неожиданная вспышка высветила в памяти бревенчатый домик, дым из трубы, окошко, горящее огоньком в ночи, нетронутую белизну сугробов выше человеческого роста, отяжелевшие от снега еловые лапы и протоптанную узкую тропинку, ведущую к крыльцу.
— Спать пора, — поднялась я, чтобы скрыть накатившее волнение.
— Ой, Эвка, теперь уж не знаю, завидовать тебе или нет, — вздохнула девушка. — Как ты умудряешься быть спокойной? Меня на сто рядов перетрясло, хотя никуда не еду.
Как-как? Всего лишь выпила половину профессорских капель.
Воспользуюсь-ка моментом, пока соседка добрая.
— Аффа, ты не замечала что-нибудь подозрительное в нашем блоке? — спросила я, пока она умывалась у раковины.
— Например?
— Ну, не казалось, что за тобой подглядывают или подслушивают?
— С чего ты вдруг стала мнительной? — прищурилась Аффа.
— После того, как замок залили клеем, — выкрутилась я.
А что, вполне приемлемое объяснение фобии. Любой человек беспокоится о собственной безопасности.
— Висорически это вряд ли осуществимо, сама знаешь, — сказала девушка.
Знаю. Как правило, жилые и прочие важные помещения изолируют от подслушивания и подсматривания при помощи волн дешевым и широко распространенным способом — добавлением в отделочные материалы специальных компонентов, гасящих и отражающих направленные вис-возмущения. Другой вопрос, когда защитные функции отделочных материалов заканчиваются или истощаются, то есть облезает краска, отклеиваются обои или осыпается штукатурка. В частности, ремонт первого этажа, затеянный комендантшей, предполагал восстановление неприкосновенности студенческих жилищ, потрепанных многочисленными поколениями сменяющихся жильцов.
Что ж, остается надеяться, что свежая побелка в швабровке, измазывающая всё, что к ней прикасается, препятствует слежке через стены, а непрокрашенные островки на двери достаточно малы, чтобы просунуть в них вис-глазок.
— А технические средства? — не отставала я от соседки. — Например, камера или подслушивающий жучок в душе?
Аффа задумалась, а потом, покраснев, бросилась в указанное место. Мы обошли все уголки нашего закутка, и везде девушка замирала с закрытыми глазами на пару минут, втягивая носом воздух. Видимо, она тоже приняла близко к сердцу возможный шпионаж.
— Ничего нет, — заключила Аффа, когда мы вышли из пищеблока. — Выдохлась я с тобой, мнительной трусишкой. Руки дрожат, плечи болят.