— Вик, перестань оправдываться. Ничего дурного я про тебя не думаю. Со всеми бывает, — я с интересом ждала продолжения рассказа.
Удивительно, но Викина откровенность неожиданно повлияла на моё отношение к подруге. Сейчас она уже не казалась мне искусственной стервообразной карьеристкой, браво шагающей по трупам и не видящей в жизни никаких других целей, кроме денег и власти. Обычная заблудившаяся в собственном одиночестве баба. А то, что путь её пролегал через такие нечистоплотные области, как политика и большой бизнес — это уже издержки положения, навязанные резвым стартом юности. Впряглась — должна тянуть. Это как бы «её беда, а не вина». И потом, между «бравым вышагиванием», которое виделось мне в Викиной карьере раньше, и всамделишным её робким, с извинениями и угрызениями совести, продвижением по службе, пусть даже по чужим головам, существовала огромная разница.
— Утром, с трудом преодолевая головную боль и желание выпить ящик минеральной воды, первым делом, я отменила заказ, — продолжала рассказ Вика, — Позвонила, представилась, попросила не беспокоиться. А потом началось такое…
На следующий день домработница протянула пришедшей с работы Виктории запечатанный конверт.
— Вот. Уже и до дома добрались жаждущие, — заворчала она, — Цветы я в комнате поставила. И вот, письмо еще. Принес малюк, лет десяти. Сказал, просили хозяйке передать. Я еще спрашиваю: «Маленькой или большой?» Он плечами пожал, говорит, той, что Виктория. Вот.
Виктория слегка оторопела, но перед Татьяной решила свою реакцию не афишировать.
— Что ж плохого-то, Тань? Если б пропало что, было б плохо. А тут появилось. Значит, радоваться надо. Я, в конце концов, тоже женщина.
— Да прям уж! — всплеснула руками Татьяна, подразумевая, что неизвестно еще стоит ли радоваться появлению письма и цветов.
Виктория уединилась в спальне и распечатала конверт. Огромный букет роз, поселившийся в вазе на туалетном столике, поднимал настроение и интриговал.
«Здравствуй… Черт возьми, я даже представить себе не мог, что ты так прекрасна… Нет, не так. Звезда моя! Если бы знал я, что такая красота существует на свете, стал бы я травою под твоими ногами, росою, на твоей щеке…
Простите, Виктория, но как ни стараюсь, придумать романтическое начало романтическому письму, не показавшись полным идиотом, у меня никак не получается… А ведь это моя работа, за это письмо мне заплачены деньги… Что делать? Как добросовестный человек, я пришел к одному выводу — писать надо откровенно, тогда получится красиво и лирично… Так вот, мне действительно очень интересно пообщаться с вами. Дело в том, что где-то глубоко в моем подсознании притаился этакий циничный психолог, высмеивающий все высокопарное и, уничтожая напрочь романтику, объясняющий все порывы с банально научной точки зрения. Получив ваш заказ, я долго бился и не мог понять, зачем Вам, сильной, умной женщине вдруг понадобилось заказать «романтическое знакомство». Нет, я могу понять всё. Хотя ваши фотографии в местной газете отнюдь не способствуют созданию имиджа одинокой дамы, но кто знает, может где-то в уголках ваших смеющихся глаз все же притаилась тоска по романтике, не дающаяся в руки фотографам и операторам… Но, черт возьми, я не могу себе позволить думать, что вы предполагаете купить настоящие чувства за деньги!!! Виктория, умоляю, не мучайте. Знаю, что письмо это вы вполне можете отложить и не прилагать усилий для ответа… Но тогда, предупреждаю, на вашей совести будет смерть человека, сгоревшего в пламени собственного любопытства. Ответьте, зачем Вам, собственно, это самое «романтическое знакомство»?