— Чепуху всякую, — деланно бодро отмахнулась я, — Запугивали всячески. Это просто сегодняшняя сцена с Санькой на моё воображение так повлияла, — уговаривала я сама себя, — Теперь всякие погони видятся.
— Будем надеяться, что это было видение о прошлом, — задумчиво произнесла Виктория.
— Прекратите мистифицировать! — возмутился Жорик, — И так голова скоро лопнет от всего этого. Итого, что мы имеем? — он снова принялся что-то чертить на салфетке.
Опыт показывал, что подобные, на первый взгляд совершенно безобидные, манипуляции бывшего опера приводили к поимке преступника. Я готова была наброситься на него и отобрать рисунок.
— Шантажист является работником Клюшкиного агентства, нанятым когда-то Викторией… Достойное поведение для человека, дорожащего собственной репутацией, ничего не скажешь! Этот шантажист кидается цветами, дабы открыть свою личность. Хочет подтвердить обширность познаний о жертве. Виктория, вы явно недоговариваете что-то… Какого именно обвинения Вы опасаетесь?
— Одного того, что я была клиентом Агентства Пикантных Услуг достаточно. Кроме того, я многое рассказывала о себе, о чем предпочитаю молчать сейчас, — холодно ответила Вика, — Да и, пожалуйста, избегайте впредь насмешливого тона в отзывах о моем поведении. Мне придется уволить Вас, а это не рационально.
Жорик моментально сделался презрительно — корректным.
— Прошу прощения. Я нечаянно позволил себе определить наши с Вами отношения, как дружеские. Вот и говорил, то, что думаю. Впредь буду вести себя согласно схеме «наемник-клиент».
Вика явно смутилась.
— Господи, я совсем не хотела тебя обидеть, Жорик, — она намеренно перешла на «ты», — Просто не надо издеваться, мне и так не слишком-то хорошо…
— Договорились.
Когда Виктории что-то требовалось, она была готова поступиться даже собственной обидчивостью.
— Знаете что, — Жорик глянул на меня и сочувственно покачал головой, — Сегодня был очень тяжелый день. Давайте перенесем обсуждение происходящего на завтра. Думаю, к тому времени у меня уже появится хоть какой-то план действий.
Жорик еще раз заставил Викторию повторить все известные об Александре сведения и сделал какие-то пометки на салфетке, которую бережно свернул и сунул себе в карман. Из рассказанного я поняла, что Вика утаила от опера только информацию о самоубийстве мужа. Всё остальное Жорику было известно. Я понимала одно: мне необходимо срочно переговорить с Шуриком.
Приложив массу усилий, мне удалось отговорить Жорика от соблюдения ритуала провожания. Остановились на том, что опер посадит меня в такси и запомнит номер машины.