— А «просто» твоими принципами разрешается? — улыбнулась я.
— Разрешается, не разрешается… Я ему ничего плохого не сделал… — Жорик всё еще находился под властью собственных мыслей, — Главное, мне так до сих пор и не представился случай реабилитироваться… Вот даже с тем же Санькой. Я хотел поговорить, разобраться, выяснить. Найти в нем положительные черты, помочь уменьшить срок…
— Ну, Санька этот — подонок. Как ни крути, — быстро вставила я.
— Опять же, не нам судить, — Жорик пожал плечами, — Но после разговора с ним желание ему помогать у меня как-то отпало. А тут еще ты со своей страстью видеть во мне жестокого, грубого ментяру…
Я хотела возразить, но не нашла подходящих слов. Получалось, будто я согласна с такой характеристикой Жорика. Мне стало как-то совсем неловко.
— А зачем же ты принялся Силенской-младшей помогать?
— А… Всё-таки вернулись к этому разговору, — Жорик улыбнулся, — Главное вовремя. Я уже говорил тебе. Изначально потому, что уж очень хотелось в Клюшкиной гадостности убедиться. А потом… Потом я встретил тебя, Катерина, и… скажем так, очень заинтересовался.
Я густо покраснела и расстроилась.
— Не надо так говорить, — я быстро отвела глаза и принялась убирать со стола, — Ты просто плохо меня знаешь. Идеализируешь… Я на самом деле плохая…
Господи, ну почему я не могу сейчас просто порадоваться, как нормальный человек. Почему у меня всё всегда так сложно и запутано.
— Я знаю, — серьезно ответил Жорик, — И это мне в тебе тоже нравится.
— Господи, перестань! — почти перешла на крик я, — Самое время для подобных признаний! Нам предстоит такое дело…
— Это дело тебе дороже происходящего между нами? — Жорик смотрел на меня очень серьезно.
В груди нарастала паника. Ну, зачем было доводить меня до такого состояния?
— Послушай, — я старалась не кричать, — Хочешь играть в красивые ухаживания — пожалуйста. Только с кем-нибудь другим, не со мной, хорошо? К чему эти дурацкие вопросы? Что я могу на них ответить?
— Правду. Помнишь, ты сама говорила, всё что угодно можно спокойно обсудить, найти выход в две головы из любой ситуации.
— О чем ты?!
— Просто вижу, что ты нервничаешь, и хочу помочь. Неужели я настолько неприятен, что ты даже не можешь рассказать мне об этом словами? Я пойму тебя. Просто расскажи, доверься. Почему ты так заводишься каждый раз, когда я пытаюсь отбросить шутки и поговорить откровенно?
— Потому что ты делаешь это не вовремя! — таки закричала я.
Вот теперь я начала всерьез нервничать. «Может, отменить всё? А что, вот скажу, мол «У меня не хватает на подобные поступки моральных сил!» И пусть Виктория с Жориком сами разбираются…» — мысленно ныла я. Увы, от меня уже мало что зависело. Я уже навесила на себя обязательства, и Самолюбие растерзает меня на кусочки, не выполни я их. Я вспомнила про Шурика и поняла, что отступать не буду.