И тут меня осенило. Я, в конце то концов, женщина!!! А значит, не может быть у меня других трагедий, кроме неудач в личной жизни. Других серьезных неприятностей, к счастью, природа для нашего пола не предусмотрела. Значит, стоит мне привести в порядок эту самую жизнь, как всё станет на круги своя. Действительность снова обретет смысл. Появится человек, с которым можно будет делиться миром, на которого можно будет спихнуть большую часть всех текущих хлопот… Наличие которого, в конце-то концов, вынудит меня собраться и не распускать слюни. Я вспомнила все свои предыдущие серьезные отношения с противоположным полом и еще больше приуныла. Ничего подобного вышеописанной картинке там не наблюдалось…
"Это всё потому, что вместо семьи ты искала какую-то эфемерную любовь!" — вовремя вмешался Здравый Смысл.
"Правильно-правильно", — подключилась Совесть, — "Вспомни, как только острые чувства испарялись, ты моментально хоронила всякие отношения. А между тем, счастье ведь не в страсти! В уюте, в покое, в надежности, в стабильности…"
— Достали! — громко заорала на них уже давно не ревущая я, выбивая себе возможность сосредоточиться.
Первый мой брак и браком-то всерьез назвать нельзя. Замуж я шла из желания жить отдельно от родителей. Подобная степень свободы прельщала, как выяснилось, не зря. Неудивительно, что спустя полгода замужней жизни, мне захотелось большего. То есть захотелось жить отдельно вообще от всех. Первый супруг был намного меня старше. На вечную мою преданность, я так понимаю, он не рассчитывал изначально. Немного поуговаривав меня остаться, он осознал тщетность своих попыток и сдался. Еще несколько месяцев мы поддерживали легкие приятельские отношения, а потом, ввиду отсутствия общих интересов, почти перестали общаться. Несколько лет назад первый бывший муж обрадовал меня сообщением о своем скором отъезде на ПМЖ в Германию, предложив поехать с ним. Я, будучи тогда снова замужем, любезно поблагодарила и отказалась. Он распрощался и уехал, женившись попутно на моей старинной подруге, которая как раз грезила отъездом за границу. Все это происходило легко, по обоюдному согласию, и трагичного характера не носило.
Совершенно по-другому дела обстояли с Шуриком. За долгие годы общения мы изрядно потрепали друг другу нервы. Вспышка чувств настигла нас совершенно неожиданно, когда мы оба, разбитые и разочаровавшиеся, зализывали раны, оставленные предыдущими любовными неудачами. Я переживала разрыв с юным, потрясающе интересным мальчишкой, который был слишком красив, чтобы расстаться с ним легко, но слишком самовлюблен, чтобы я могла его себе позволить. Шурик вот уже несколько лет приходил в себя после того, как объект юношеской неразделенной любви окончательно отвергла его. Встретились мы законченными циниками, убежденными, что от любого, более чем трехдневного общения, пусть даже с очень интересным человеком, становится невыносимо скучно. Относили мы себя тогда к категории людей самодостаточных и ни в ком не нуждающихся. Считали, что "нас и здесь неплохо кормят" и ничего в жизни менять не собирались. Собственно, об этом мы и говорили. День говорили, три дня говорили, неделю, потом месяц. Обнаружив себя у Шурика в объятиях первый раз, я даже слегка расстроилась. Испортить личными отношениями такую дружбу! Но потом выяснилось, что, как ни странно, наша с Шуриком близость не портит, а лишь дополняет общность наших мировоззрений. Чуть позже мы поженились.