7. Глава седьмая, в которой попытки наладить личную жизнь доводят героиню до нервного расстройства, увы, совершенно не любовного характера
Я, наконец, попрощалась, и, глотая снежинки и вдруг появившиеся слезы, пулей влетела в свой подъезд. Надо заметить, что плакала я, вообще-то, крайне редко. Причем всякий раз, когда это всё-таки происходило, найти какую-либо вразумительную причину подобному состоянию не получалось. Тесная клетка лифта, оббитая стандартным тускло-желтым пластиком, казалась сегодня особенно вонючей. Я размазала рукавом куртки косметику, впилась, не видя, ключом в замочную скважину, ввалилась в уже полтора года снимаемую однокомнатную хрущевку, и, сбрасывая с себя на ходу всё постороннее, кинулась в ванную. К счастью, этой зимой горячую воду почти не отключали.
"Ну не о "Форде" же я, в самом деле, так убиваюсь?" — я лежала в теплой воде, тупо таращилась на покрытый коричневыми разводами потолок и, даже не пытаясь прекратить реветь, копалась в собственном настроении, — "В конце концов, в других руках машинке, может, лучше будет. Нет. Не в Форде дело. Просто устала?"
Мозгу почему-то дико понравилась последняя фраза.
— Устала, устала, устала… Как же я устала от всего этого!!! — совершенно непроизвольно зашептали губы, повторяя, вычитанную у кого-то из великих фразу. Я даже удивилась трагичности собственного тона.
"Отчего же это, интересно?" — Самоирония, которую одна моя знакомая Ирина именовала, не иначе, как "СамоИриния", нагловатым тоном заявила о своем присутствии, — "Устать, ты, милая, могла только от безделья! Внештатный журналист развлекательного еженедельника — тоже мне, тяжелая работенка! Иди работай, как люди! С девяти до шести, с одним выходным в неделю, не имея ни малейшего права на собственное мнение на тему тобою производимого! Вот тогда повод уставать появится! Правда, времени на распускание соплей не останется…"
"Лучше уж на завод к станку пойти работать!" — жалобно заскулила я в ответ.
"Вариант, кстати, идеальный!" — согласилась Самоирония, — "Сразу всякие там мысли о вечности разбегутся. Только кто ж тебя, такую не приспособленную, на завод-то возьмет?!"
"И то правда", — согласилась я и снова заревела, на этот раз, оплакивая собственную никчемность.
Увы, неумение работать на заводе причиной моей истерики тоже быть не могло. Давно и достоверно я установила, что появление нормальной, по общечеловеческим меркам, работы только усугубляет депрессию.
"А может, мне просто жалко Вику?" — я продолжала напряженно разбираться. Но этот вариант казался наиболее неправдоподобным.