Наконец настало время для главного священнодействия. Тесто поднялось пухлой шапкой, доброе и мягкое, пальцы сами так и тянулись его мять. Волшебная туфелька кукольной Золушки, конечно, тоже внесла свой неоценимый вклад.
Тесто поделили на три части: две больших, для верхней и нижней корочки, и одну маленькую – для украшения пирога. Ох, как не хотело оно раскатываться! Так и норовило, эластичное, опять стянуться до своих прежних форм. Но Карина справилась. На смазанный маслом противень легла прямоугольная лепёшка.
– Ну, а теперь... Крибле-крабле-бумс! – сказала чародейка.
Взмах волшебной лопаточки – и на тесто лёг первый слой риса. Следом за ним, ровненьким розовым одеялом – слой рыбы без косточек, а потом рассыпалась стружка замороженного сливочного масла. Сверху всё это помощница укрыла остатками риса, и они водрузили на место верхнюю корочку, защипали. А дальше очень пригодились ловкие пальчики Лены – чтоб вырезать из теста звёздочки и плести косички. Косичка легла по периметру, а звёздочки рассыпались в художественном беспорядке.
– Обязательно прорезать дырочку сверху, чтоб пар выходил, – сказала наставница, вспоров ножом мягкое брюшко пирога.
Пока духовка прогревалась, пирог расстаивался, накрытый полотенцем. А самой юной помощнице не терпелось смазать его подсоленным яичным желтком, что ей вскоре и поручили сделать. С этим весьма ответственным заданием она справилась отлично, хотя и перемазалась яйцом сама – это уж как водится.
– Ох, тяжеленный! – прохрипела волшебница, поднимая противень с пирогом.
Захлопнулась дверца духовки, и осталось подождать минут пятьдесят, чтобы чудо испеклось.
Новогоднее колдовство было очень мощным. Оно порождало разные побочные продукты вроде салатов, которые крошились как бы между делом, с мурлыканьем под нос какой-нибудь песенки. А Лена вдруг загрустила, забравшись в кресло и прижав к груди новую куклу.
– Лен, ты чего? – спросила Карина, заглядывая в печальные глазки девочки. – Праздник же! Новый год. Это ж хорошо.
– Новый год – это хорошо, – вздохнула та. – Плохо, что папы нет...
Тоскливая струнка запела и в сердце Карины. Кухонное священнодействие увлекло её и закружило, но стоило вспомнить о Славе, как глаза сразу угодили на мокрое место. Впрочем, раскисать она не имела права, дабы не подавать дурной пример Лене. Она не могла заменить на празднике дядю Виталика, но старалась быть средоточием веселья. И это ей удавалось неплохо. Когда упавшая ваза сказала «бздынь», прильнувшая к дверному косяку Наташа вздохнула:
– Если слушать из кухни, кажется, будто наш папа дома.