И что-то у обеих волшебниц глаза подозрительно заблестели и увлажнились... Каждая из них думала о своём любимом человеке, а вкусное чудо тем временем покоилось под пищевой плёнкой, полотенцем и подушкой, дабы стать мягким, как добрый сон.
Телефоны зазвонили одновременно – в девять вечера. Карина с Наташей схватились за них и в один голос воскликнули:
– Слава!
– Виталик!
И рассмеялись. А бабушка с дедушкой по простоте душевной подумали, что Слава – это жених Карины.
– Привет, родная, – сквозь зимнее пространство донёсся до Карины голос любимой. – Звоню пораньше, потому что в новогоднюю ночь сеть точно будет перегружена – не прорваться. С праздником тебя, солнышко.
– И тебя с Новым годом, Слав. – Разноцветные переливы гирлянд плыли в тёплой, солёной пелене, а в груди сладко саднило. – Как ты там?
Что Слава могла ответить? «Стреляем, ловим террористов, дерёмся с бандитами, рискуем жизнью»?
– Нормально. Всё хорошо, принцесса. Ты где сейчас? Дома или затусовалась с кем-то?
– Затусовалась, – засмеялась Карина. – С Наташей и Леной, а также с бабулей и дедулей. У меня достижение: я научилась печь пирог с рыбой! Да, и передай дяде Виталику, что мы с Леной успешно выполнили план по разрушениям в квартире. И получили втык от мамы Наташи.
– Передам, он будет рад, – усмехнулась Слава. – Молодцы, девочки, так держать. Не грустите там.
– Стараемся. Целую тебя, Слав... Много, много раз...
– И я тебя, солнышко моё.
Этот голос исцелял собственные шрамы Карины. Совсем они не изглаживались, но боль притуплялась, сменяясь светом – горьковатым, выстраданным, но так уж получалось в её жизни. Свет и боль шли рука об руку.
*
Но шрамы Славы болели, несмотря на всё июльское липовое колдовство.
Они с дядей Виталиком укатили на рыбалку, а Карина с Наташей перерабатывали урожай с бабушкиной дачи – закручивали первые банки с огурцами. У старшей подруги Карина понемногу перенимала хозяйственные навыки, бессознательно тянулась к ней, тёплой и уютной, по-матерински мудрой.
– Ох, чую я, набухались они там нынче, – вздохнула Наташа, бросая чёрные горошинки перца по банкам.
Карина, ни разу не видевшая Славу пьяной, недоверчиво усмехнулась.
– Почему ты так думаешь?
Из груди Наташи снова вырвался тяжёлый вздох.
– Думаешь, весело им там было? Уж как водится – стресс снять...
Пупырчатые огурчики укладывались в банки плотно, один к одному – хрустящие, зелёные. Укроп с петрушкой плавали в рассоле, будто какие-то морские чудища.
– Не, Наташ, думаю, у них психика крепкая, если ты этого боишься, – проговорила Карина. – У Славы признаков посттравматического синдрома я не вижу. Усталость – да. Но чтобы психическое расстройство – вряд ли. Это тяжёлая штука, её сразу видно.