Только благодаря ему я полюбила пустыню искренне всей душой, а не так, лишь говоря вслух о своей любви. Я полюбила змей и больше не пугалась до истерики, когда они со мной заговаривали.
Дед говорил, что человек легко привыкает ко всему новому, но я не только привыкла к змеям. Я узнала их поближе и нашла к ним подход. А после этого приручила и приманила к аулу трёх разноцветных красавиц. И теперь, даже если я уходила с караваном одна, я точно знала, что дед не останется без защиты.
А с каждым разом, с каждым новым заказом дела становились тяжелее, и из дома я уходила все дальше и дальше. Не к пику Грёз, конечно, туда даже я караваны не водила, но не раз и не два вершины, окутанные тучами, появлялись по пути нашего следования, то справа, то слева, то за спиной.
И все чаще и чаще я поглядывала в сторону дальнего перевала, с интересом гадая, удастся ли мне там побывать.
— Змеёнок.
— Да?
Мой старик, пройдя в шатёр, опустился на мягкие подушки. Посмотрел в ту сторону, где сидела я сама.
— Змеёнок, откажись от работы, с которой сегодня к нам придут.
— Сегодня? — насторожилась я, — но ведь песчаный шторм скоро начнётся! Кто решится в такую погоду-погибель двинуться в путь?
— Тот, кому выбирать не приходится.
— Дед, ты точно что-то знаешь!
— Боги никогда не говорят мне про тебя, змеёнок. Но в этот раз, я сердцем чувствую, что нельзя тебе за эту работу браться.
— Но почему?!
— Послушай меня. Не нужна нам такая работа. Что бы ни предложили, какие бы горы ни посулили — не берись за заказ.
На деда я смотрела с непониманием. В груди ворочалось глухое изумление. О чём он сейчас говорит? Он мне не доверяет? Он считает, что я с чем-то не смогу справиться? Что это за работа такая, которую я брать не должна? Что это ещё за судьба, от которой и сбежать невозможно?
Ладно. Дед в своих предсказаниях не ошибается, а значит, гостя надо ждать. И мне очень интересно взглянуть, кто же именно к нам пожалует, презрев опасность песчаного шторма.
Текли минуты, словно чешуйки в часовом механизме. Осыпались с тихим шелестом на дно хрустальной чаши. По полотну шатра ударили первые песчинки, а потом бесчисленными потоками хлынули по тканевому пологу.
Дед ошибся. Впервые за те циклы, что я с ним живу и работаю проводником. Шторм шумел за стенами шатра, бушевал, пытаясь подхватить нас и унести высоко-высоко, но наш шатёр и укреплён был, и в местечке стоял особенном, и змеиной шкурой был прикрыт.
Ни к нам забраться песок не мог, ни ветер нас потревожить был не в силах.
Если бы я жила в городе, наверное, я бы дни и ночи напролёт проводила у края хрустального купола, наблюдая, как кружит за стеной песчаная круговерть, вычерчивая на мутном покрове удивительные узоры.