— спокойно Ерема не дергайся, но если кинутся, поднимай как можно больше шума.
— Убьют — также тихо заметил Хлопотников.
— Убьют, но ребят предупредить успеем.
Один из туземцев — мускулистый малый неопределенного возраста с бритой головой и длинной прядью черных волос, украшенной пером, на макушке, выдвинулся из толпы своих собратьев. Не дойдя несколько шагов, он прицелился из лука и что-то выкрикнул на своем языке. Егор, молча, медленно приложил правую руку к своей груди и поднял открытой ладонью вверх, показывая, что не имеет враждебных намерений. Лицо аборигена казалось застывшей маской, но глаза смотрели остро и настороженно. Однако оружие он опустил, и сделав своим соплеменникам знак, очевидно обозначавший «всем оставаться на местах», осторожно приблизился, мягкой, скользящей походкой. Ляшков стоял неподвижно, скрестив руки на груди и сохраняя видимость полного спокойствия. Краем глаза он заметил, как Ерема плавно сместился на пару шагов, и застыл, прикрывая ему спину. Тесные ряды индейцев пришли в движение. Луки, и копья снова оказались направлены на пришельцев. «Вождь краснокожих» что то рявкнул не оборачиваясь, и шевеление снова прекратилось. Несмотря на внешнюю невозмутимость, было ясно, что туземец не знает, как поступить с непонятными чужаками. Угрозы для себя он не чувствовал, но и признаков слабости пришельцы тоже не проявляли. Очевидно, за ними, стояла какая то сила. Наконец абориген принял для себя решение. Положив лук на землю, он повторил жест Егора и встал напротив, приняв аналогичную позу.
Решив не затягивать «стояние на Угре», князь Новорусский хлопнул себя ладонью по груди и заявил:
— рус — затем указал на индейца и полуутвердительно спросил — ленап?
Его собеседник с тем же непроницаемым выражением размалеванного лица указал на Ляшкова:
— рус — а затем, ударив себя ладонью в грудь объявил — махикан.
Егор невозмутимо кивнул, преспокойно уселся на землю и сделал жест, приглашающий индейца сделать то же самое. Когда новый знакомый разместился напротив, парень вытащил небольшой нож, которым пользовался для еды, и подняв с земли веточку стал ее сосредоточенно обстругивать. Брови туземца поднялись вверх, но он быстро взял себя в руки, и достав из ножен на поясе грубовато сработанный медный клинок также стал кромсать найденный прутик. Теперь настала очередь Ляшкова удивляться. Он попросил у махиканина нож, некоторое время разглядывал его, а потом ударил по режущей кромке своим клинком. Изучив образовавшуюся щербину, удовлетворенно кивнул и протянул оба изделия своему «собеседнику». Если учесть, что вся эта пантомима проходила в полной тишине, со стороны это выглядело довольно забавно. Абориген внимательно изучил лезвия, пристально оглядел кольчуги и шлемы пришельцев, убедился, что все это сделано из одного материала, протянул Егору его нож. Парень отрицательно покачал головой, давая понять, что дарит его туземцу в подарок. Затем, поднявшись, он указал на индейца, потом на толпу его соплеменников, показал два пальца и жестами изобразил приглашение следовать за собой.