— Материнство украшает любую женщину, — с легкой улыбкой проговорила она.
В этот момент в комнату вошла Мария с Дереком на руках. Донна заметила, как лицо Сэма напряглось в каком-то странном ожидании, и он спросил:
— Можно взглянуть на него?
— Разумеется, — ответила Донна, принимая у Марии сына и передавая его Сэму.
Он бережно, немного неумело взял малыша на руки и склонился над ним, старательно изучая взглядом каждую черточку крошечного лица. Дерек, казалось, тоже не остался равнодушен к нему.
Сердцем Донны овладела глухая тоска, когда она увидела их вдвоем: отца и сына. В голове шевельнулась отчаянная мысль: а что, если сказать Сэму сейчас всю правду? Но всплывший в памяти образ Антуана удержал ее от такого шага.
Донна забрала Дерека у Сэма, безжалостно разрушая возникшую между ними связь, и сказала:
— Скоро мне придется его кормить, поэтому нам лучше приступить к съемке.
Сэм, как показалось Донне, с легким сожалением расставшийся с малышом, согласно кивнул и принялся за работу.
Для начала он усадил Донну в мягкое кресло, тщательно расправив складки ее одеяния, а затем взял фотоаппарат.
Техническая часть его съемки была хорошо знакома Донне. Щелкая фотокамерой, он беспрестанно разговаривал с ней, стараясь вызвать на ее лице те или иные эмоции. Иногда это были короткие слова: радость, грусть, смех… А иногда целые фразы.
— Представь, что смотришь на Антуана, — просил Сэм, стараясь добиться эффекта влюбленного взгляда, даже не подозревая о том, что для этого ей не нужен муж.
Донна просто открывала ему свою душу, и он запечатлевал увиденное камерой.
— А теперь изобрази разлуку с ним, — продолжал Сэм, и она вновь исполняла желаемое…
Спустя сорок минут все было кончено. Оставив его убирать аппаратуру, Донна в сопровождении Марии поднялась в детскую покормить Дерека и уложить спать, а затем вновь спустилась, чтобы проститься с Сэмом.
Проводив гостя до двери, она долго держала его за руку, не решаясь отпустить. Когда еще произойдет следующая встреча? В голове крутилась масса невысказанных слов, которым так и суждено было остаться в безвестности.
«Пусть уходит», — говорил разум. А сердце умоляло: «Еще немного, еще чуть-чуть. Полвзгляда, полвздоха…»
Настенные часы отсчитывали время, а они стояли у дверей, сохраняя молчание, с каждой минутой становящееся все более тягостным.
Наконец Сэм не выдержал. Осторожно вынув руку из ладони Донны, он произнес:
— Рад был увидеть тебя.
— Я тоже, — словно эхо ответила она.
— У тебя чудесный малыш. Мне он понравился.
— Иначе и быть не могло, — утвердительно кивнула Донна и добавила неизвестно зачем: — Он весь в своего отца.