Все радиограммы направлять на имя Соколова.
Радиосвязь круглосуточная.
Действующая армия. 20 февраля 1945 года».
…Самолет набирает высоту. Мы сидим на откидных железных скамейках, укрепленных вдоль бортов самолета. Скамейки узенькие, и разведчики сидят на них боком — на спине у каждого большая сумка парашюта. Набитые до отказа вещевые мешки прикреплены спереди на груди.
Одеты мы по-разному. У большинства теплые ватные куртки с меховыми воротниками, такие же теплые брюки, шапки-ушанки и сапоги. Только у Саратовой, Пичкаря и у меня элегантные демисезонные пальто — нам сразу же придется работать в городе.
То один, то другой из разведчиков поворачивается к круглому бортовому окошечку, отодвигает шторку, пытается рассмотреть линию фронта. Но внизу — ни огонька. Темно и в самолете. Лампочки освещения выключены. Только через раскрытую дверь видно мерцание приборов в кабине пилотов.
Вдоль салона, между скамьями, установлен длинный узкий стол. На нем стоит стрелок. Плечи и голова стрелка скрыты в прозрачном куполообразном колпаке, выступающем сверху над фюзеляжем. Там установлен спаренный крупнокалиберный пулемет — единственное оружие тяжелого, неповоротливого транспортника.
Пытаюсь рассмотреть навьюченные сумками и мешками фигуры товарищей. Лиц не видно. Сидят молча. О чем каждый сейчас думает? О предстоящем прыжке в темноту? О матери, о родных и близких? Наверное, каждый о своем и по-своему…
Почти все мы уже прошли «партизанскую академию» в отряде Медведева в лесах под Ровно, знаем, почем фунт лиха, и встречались с врагом с глазу на глаз.
Только радисты Майя Саратова и Дмитрий Пичкарь впервые летят в тыл врага.
Невысокая, миловидная, немного застенчивая Майя, нет, теперь уже не Маня, а по «легенде»[1] и документам Соколовская Мария — «Лера», — будет работать с подпольщиком Вацлавом Фиалой в Ческой Тржебове.
«„Здрави Лаушман, ктори вспомина ваши праце в Жупе…“, — всплыли в памяти слова пароля. — Кто ты, Вацлав Фиала? Какой ты? Как ты нас встретишь? Сумеешь ли оказать помощь? Ведь наше появление будет для тебя совершенно неожиданным. Пока мы о тебе знаем только как о старом товарище и друге Лаушмана!»
«Лаушман, — рассказывал мне перед вылетом полковник разведотдела в штабе 1-го Украинского фронта, — депутат довоенного чехословацкого парламента. Он же секретарь левого крыла социал-демократической партии Чехословакии. До своей эмиграции в Советский Союз работал в Ческой Тржебове на нелегальной работе, поэтому имел там большие связи и доверенных людей, в том числе Дитра, Фиалу и Габрмана, к которым дал опознавательные пароли. Все они считают Лаушмана своим идейным, организационным и партийным руководителем…»