– Эм… нет, но…
– Хорошо. Сержант, заберите арестованную, мы и так тут задержались.
Это он мне, надо понимать – повысил, типа. Для солидности. Надо ему будет об этом напомнить, когда стану очередную зарплату получать – неплохая шутка выйдет, а пока что…
– Отвали!
Резкий толчок в грудь, больше похожий на удар открытой ладонью. Ближайший солдат летит на землю, второй, не дожидаясь персонального приглашения, поспешно отходит на два шага, демонстративно держа руки на виду. Левая ладонь ложится сзади на затылок сжавшейся в ожидании удара девушки и придает начальное ускорение в нужном направлении.
– Пошла!
Ведьмочка послушно семенит прочь из леса, не рискуя даже поднять голову. Я шагаю рядом, не убирая руку с ее шеи, выбивающиеся из косы пряди приятно щекочут кожу на запястье. Сзади степенно шествует Ролло с выражением высокомерной невозмутимости на лице. Шериф, солдаты и обманутый в своих ожиданиях кредитор провожают всю нашу троицу взглядами. Таким порядком мы пересекаем лесок и добираемся до дороги с неспешно шествующим по ней караваном. Жрец хозяйским жестом притормаживает нашу любимую повозку с галантереей, а я резко разворачиваю колдунью лицом к себе и, не сдерживая довольную ухмылку, достаю из ножен кинжал… В зеленых глазах успевает мелькнуть тень испуга и легкого недоумения, прежде чем отточенное лезвие разрезает стягивающие запястья веревки.
Прищурившись, окидываю свою добычу оценивающим взглядом:
– Эй, скажешь чего?
– Яаа б…б…
– Боишься?
Девушка энергично кивает, затем, словно спохватившись, отрицательно мотает головой:
– Я бо… бо…
– Больше не будешь?
Измазанная мордашка на миг нахмурилась, затем голова вновь мотнулась в отрицательном жесте.
– Бо… бо…
Ведьмочка просительно протягивает ко мне руки. На запястьях следы от веревки, кожа содрана в кровь.
– Болит, что ли?
Рыжая немного медлит, затем кивает с каким-то обреченным видом. Подхватываю ее под мышки и практически забрасываю на горку тюков. Затем, не прекращая довольно ухмыляться, окликаю подельника, уже успевшего разместиться на козлах фургона:
– Ролло! Найдется, чем ссадины промыть и перевязать?
Жрец что-то недовольно бурчит под нос, но все же лезет в свою походную сумку. Уже в сумерках сидевшая возле весело потрескивающего костерка девчонка, одарив меня долгим взглядом, произносит:
– Бонита. Меня зовут Бонита.