Других новостей нет. Мое здоровье не так хорошо, как хотелось бы, но ничего».
Прошел еще месяц, в течение которого писем было. Наконец получилось письмо, разорвав конверт которого, я удивился: в нем было несколько листков разного размера, покрытых иероглифами, в которых я не без труда узнал руку моего приятеля, и вообще едва мог их прочитать. Удивила меня дата: письмо было от 8-го, а сегодня было 30-е. Я недолго на этом останавливался и прочитал:
«Любимый друг, не знаю, когда ты получишь это письмо и вообще получишь ли, но должен писать сегодня, ибо не уверен, что завтра на это хватит сил.
Два месяца я здесь живу и два месяца в этом проклятом доме происходят удивительные вещи. Сначала я старался не обращать на них внимания, объясняя все своими нервами, впечатлением немного романтического места и всего окружающего; старался быть благоразумнее местных жителей, темных и неразумных, которые только боятся и ничего не анализируют. Но скоро мне пришлось оставить свою гордость и перестать объяснять свой страх нервами… Я в здравом уме, но скажу тебе: в доме творятся удивительные дела!
Я уже писал тебе про таинственный стук, который я слышал вскоре после моего приезда. Его я слышал не один раз; позднее бывало, что слышал его яснее. И вот, один раз — я услышал его особенно ясно… Я открыл двери — никого… Прислушался. Часы пробили десять. Послышались три удара и, мгновенно, в темноте вспыхнул свет… Я не знал, что это такое: или молния, или луч луны? Мне недолго пришлось размышлять: вновь послышалось несколько ударов. Мне показалось, что они повторяются через равные промежутки времени. Я стал считать про себя. 1, 2, 3, 4… 10… 20… 25… Когда я досчитал до 30, сухой, короткий треск нарушил тишину и передо мною вспыхнула молния. Я остолбенел. Так и продолжалось: удар — тишина; удар — молния… Снова тишина… Снова удар. Наконец звуки начали, как будто, слабеть. Часы пробили половину. Все стихло.
Тебе, в твоей комнате, в окна которой долетает шум большого города — легко смеяться над моим страхом… Но если бы ты был здесь, ручаюсь, что и у тебя волосы поднялись бы на голове, как и у меня — перед ужасом непонятного. После этой ночи я переселился в первый этаж — здесь, мне казалось, будет надежнее. Неделю ничего не было и я стал немного успокаиваться, как вдруг как-то ночью меня снова разбудили эти удары, и сквозь щель в дверях я увидел, как вспыхнул свет. Я подумал, что это чьи-то шутки. Я обшарил все углы, отодвигал шкафы… ничего. Первый удар разбудил меня в половине второго; в два часа все затихло. Я не ложился больше спать. Я ожидал рассвета.