Скорее всего Мгалу почудилось, что, прежде чем исчезнуть, Менгер ободряюще улыбнулся ему, однако даже внезапное исчезновение его было достаточно красноречивым ответом. Обдумать это северянин не успел, потому что пришедшие на смену малиновому туману синие сумерки неожиданно взорвались шумом и суетой исфатейского базара.
Солнце, как ему и положено, палило вовсю, одуревшие от жары торговцы хрипло и протяжно нахваливали свой товар, пронзительно визжали мальчишки — продавцы воды, взлаивали на разные голоса собаки, полоскались под слабым ветром полосатые тенты, толкались потные, пестро одетые покупатели. Пахло воском, навозом, свежим сеном, смолой и жареным мясом — было здесь, как обычно, пыльно, весело, многолюдно. Мгалу казалось, что он кожей ощущает полуденный зной, полной грудью вдыхает сухой пыльный ветер, пропитанный знакомыми базарными запахами, и все же северянин понимал — присутствие его в Исфатее иллюзорно хотя бы уже потому, что покупатели и продавцы не замечали его, а он шел, влекомый неведомой силой, прямо сквозь них, не замечая плотности тел, пронизывая людей и предметы подобно призраку.
В первый момент он не сообразил, зачем занесла его сюда Пророческая Сфера, но вот вдали мелькнула знакомая чернокожая фигурка, и Мгал едва не вскрикнул от радости — да ведь это Гиль! Потом внимание его привлек высокий светловолосый мужчина с узким лицом, бесцветными бровями и острым подбородком; небрежно облокотившись на повозку, груженную поливной глиняной посудой, он внимательно прислушивался к разговору двух торговцев. На мужчине был халат исфатейца, голову его прикрывала вышитая простеньким узором войлочная шапочка, в каких любят щеголять здешние ремесленники, но даже в этой непривычной одежде Мгал сразу узнал Эмрика.
«Ага! Они в городе и пытаются разузнать, не слыхал ли кто из жителей Исфатеи или её окрестностей обо мне», — с удовлетворением подумал северянин. Он не сомневался, что друзья ещё в городе и не теряют надежды свидеться с ним, — Гиль, как-никак, ученик колдуна, и уж на то, чтобы узнать, жив его друг или нет, знаний, полученных им от Горбии, должно хватить. И все же увидеть их было приятно: одно дело — верить и совсем другое — знать.
«Хорошо было бы подать им какой-нибудь знак, что встреча близка», — пронеслось у Мгала в голове, но тут — словно вспугнутое этой его мыслью — видение исфатейского базара разом пропало. В глаза брызнули золотисто-зеленые лучи, и северянин очутился в маленькой, пышно убранной комнатке, стены которой были увешаны серебряными зеркалами и драпировками из дорогих тканей.