Нарушила негласно утвержденный дресс-код только Корнелия Рокмен: на ней было обтягивающее платье, оставляющее полностью открытыми не только длинные стройные ноги, но и крепкие бедра.
Она сидела среди более молодых членов комитета.
— Пробивная, — повторила Дотти, неодобрительно глядя на нее. — Думаю, это очень точная характеристика.
Бинки наклонилась к ней.
— Меня поражает, сколько молодых женщин сейчас занимаются бизнесом. Лично я, когда вышла замуж, бесконечно участвовала в благотворительности. Но продавать какое-то изделие, названное твоим именем…
— Ах, не продолжайте, — сказала Дотти и протестующе подняла руку. Где мать этой девушки? Хотелось бы знать. Верена Рокмен подчас ведет себя нескромно, но, по мнению Дотти, как мать она не имеет права пустить все на самотек. До чего докатилась ее дочь — красуется на обложке последнего номера журнала “Светская жизнь в Палм-Бич”! Впрочем, стоит ли удивляться, ведь Верена и сама была моделью, демонстрировала купальники. Может быть, родив Корнелию, она заметно обесцветила голубую кровь Рокменов.
— Ты уж, Дот, не убивай меня, — повинилась Бинки. — Корнелия попросила посадить ее рядом с тобой. И так настаивала, я просто растерялась…
— Ну что ты, пустяки.
Дотти тотчас же захотелось уйти с обеда, которого она так ждала всю неделю. Ей было неприятно, что Корнелия втерлась в состав правления заведения, столь дорогого ее сердцу. Она уже двадцать лет входила в правление Музея Флаглера, как и ее мать, которая трудилась на этом поприще до нее. Со времен ее юности музей был единственной отдушиной в культурной жизни высшего общества, съезжавшегося в Палм-Бич. Построенный по проекту Каррера и Гастингса, знаменитых архитекторов, проектировавших здание Нью-Йоркской публичной библиотеки, Музей Флаглера словно бы возвращал ее в Золотой век, когда ее семья, ее родные, друзья и ближайшее окружение наживали огромные состояния.
— Обед подан, — провозгласила служанка в накрахмаленном переднике, и дамы двинулись по каменным плитам веранды к столу.
— Прости, — шепнула Бинки и, сжав локоть Дотти, отошла.
Дотти сразу нашла свое место и, пока остальные дамы рассаживались, любовалась салатными тарелками с желтой каймой. Да, Бинки всегда все делает безупречно, вот только настырным молодым девицам дать отпор не умеет. У нее в Палм-Бич шесть фарфоровых сервизов, так что ее гостям, приезжающим на уикенд, всегда подают на разных. Имя на карточке было написано от руки изящным каллиграфическим почерком многолетней помощницы Бинки, Мэри Сью; худая, жилистая особа, она неизменно сопровождала свою хозяйку, куда бы та ни отправилась, и если верить сплетням, а Дотти решительно отказывалась им верить, иногда даже делила с Бинки постель. Бинки, как и многие их подруги, уже лет двадцать как жила с мужем в разных комнатах. Зачем тесниться в одной спальне, когда этих самых спален так много?