Он был противен себе этой угодливостью, но ничего не мог с собой поделать…
— Пивца не хочешь? Я думаю, мы можем сейчас себе разрешить это… Ты как думаешь? Садись, садись… Общёлкай этого кота. Вон он к тебе идёт… И жилет весь в розочках… Ха–ха… Тоже игрок. Ну–ка, пропиши ему — ты же Иван Татуированный, победитель чемпионата Дюперрена… Поддержи нашу марку… Вот так его!.. Знай наших… И Сатану так же, а?
— Да ладно уж, — угрюмо произнёс Татауров. — Сказал положу — значит положу, — он тяжело опустил руку на стол, и Верзилину бросилось в глаза имя «Луиза», вытатуированное на пальцах.
— А я и не сомневаюсь в этом, — нарочито беспечно сказал Верзилин, но рука дрожала, и горлышко зелёной бутылки выбивало дробь по стакану. — Я не только не сомневаюсь в твоей победе, но знаю, что ты его положишь на первых минутах. Сатана не самый сильный в чемпионате. Самый сильный у них — негр Бамбула. Это настоящий борец. А ты у него выиграл. И у Сатаны ты выиграешь непременно.
Казалось, от сумасшедших криков публики цирк разлетится на дощечки: Иван Сатана положил Ивана Татуированного на обе лопатки. К огромному удовольствию публики, красота и изящество восторжествовали над грубой животной силой. Всего десять минут понадобилось Ивану Сатане для того, чтобы бросить громадное неуклюжее тело своего противника на ковёр.
Расталкивая людей, продвигаясь через толпу, как ледоход через ледяные торосы, Верзилин спешил к выходу.
Накрапывал мелкий тёплый дождик; сквозь дымчатые облака мерцали звёзды; лёгкое зарево от огней стояло над уснувшим городом.
«Изобью», — решил Верзилин, остановившись у служебного входа. Тусклый фонарь освещал утоптанную, забросанную окурками землю. Вышли трое мужчин, оживлённо обсуждая случившееся.
— Так его же Дюперрен с Сатаной подкупили, — сказал один из них.
— Бамбулу тоже.
— А ты слышал, когда они в Перми были…
«Изобью, — подумал Верзилин, переступая с ноги на ногу. — Иуда, Иуда Искариот. Продал меня за жалких тридцать сребреников».
Мимо прошли несколько женщин; одна отделилась от них и приблизилась к Верзилину.
— Проходите, проходите, — сказал он торопливо.
Она догнала подруг, засмеялась громко, объяснила:
— Вклепалась.
— Такого красавца упустила. Атлета.
— Да я сама думала, кто–нибудь из ихней труппы…
Окончания слов он опять не слышал.
Появились борцы. Верзилин сжал кулаки. Шагнул в тень. Однако Татаурова среди них не оказалось. Потом вышла ещё группа борцов. Видимо, они задержались после представления. Наконец выполз сторож, подозрительно покосился на Верзилина. Постучал в колотушку. Обошёл вокруг цирка. Опять налетел на Верзилина; отпрянув, сказал строго: