Оэлун быстро уступила ей.
– И без того видно, что хорошая девушка, – сказала она. – Что же мы, сами посватались и будем ее мучить у себя. Мы верим вам.
Тэмуджин отрешенно посматривал вокруг, на охватившую всех праздничную суету. Вместе со всеми он сидел за столом, поднимал и пригублял чаши с архи, вставал и делал, что положено жениху, а в душе беспокойно метался между двумя разными желаниями: то ему не терпелось поговорить с Мэнлигом и Кокэчу о вчерашнем, разобраться с их нечистыми уловками, то хотелось поскорее покончить со свадебными хлопотами, остаться наедине с Бортэ и не видеть больше никого.
Мать Оэлун заметила его беспокойный вид, улучив время, она подошла сзади и шепнула на ухо:
– Возьми себя в руки, сынок, уж немного осталось.
Тэмуджин взял свою чашу с архи и выпил до дна.
Бесконечно долго тянулось время. Тэмуджин вспомнил, как он лежал в возу под шерстью, спрятанный Сорхоном в тайчиутском курене, охваченный такой же безысходной тоской, как сейчас, и удивился: «Одно дело – побег из плена, не знаешь, когда поймают и убьют, другое – свадьба, то, о чем так долго мечтал и вот, наконец, достиг, а одинаково тоскливо и нудно. Почему так?..»
Бортэ стояла в середине юрты перед очагом, мать Оэлун с правой руки и Сочигэл с левой заплетали ей тоненькие косички – с правой стороны девять (девяносто западных небесных хаганов) и с левой восемь (восемьдесят восточных хаганов). Потом невесту вывели из юрты. Мэнлиг толкнул локтем Тэмуджина:
– Ты тоже иди.
Он очнулся от своих мыслей, поспешно вышел следом.
Перед юртой уже была посажена молодая березка, маленькие листья ее дрожали под слабым ветерком. Под ней стоял туес с архи и куски мяса в широком корыте, на котором возвышалась отваренная лошадиная голова. Рядом горел небольшой огонь, возле него сидел Боорчи в высокой белой шапке, в новых замшевых одеяниях. «Он будет благословлять, – догадался Тэмуджин и порадовался про себя: – Хорошо, что не Кокэчу, не буду лишний раз ему обязан…»
Тэмуджина подвели к невесте. Они взялись за руки и медленно пошли вокруг юрты. С другой стороны невесту вела мать Оэлун. Спереди и сзади шли молодые парни и держали над ними широкую лосиную шкуру. Сделав круг, все подошли к березке.
Боорчи встал с потника. Тэмуджин и Бортэ подошли к нему, склонили головы. Громко и протяжно тот стал говорить слова благословения. Тэмуджин рассеянно слушал его.
– …долгая жизнь, долгое счастье… полное одеяло детей, полная степь лошадей… мяса полный котел… масла полная кадка… архи полный бурдюк… стрел полный колчан… скакун, привязанный к коновязи…