– Ты сегодня на удивление разговорчив, Кот, – вздохнула Имма, на что я только пожал плечами.
– Настроение такое… говорливое. Дождь, осень…
Мы помолчали, любуясь струями дождя, хлещущими в полуметре от нас. Вздохнув, я открыл коробку с едой и протянул Имме очищенную силой воли вилку.
– Пробуй.
– Хм, а ты уверен, что это вообще съедобно? Оно же… сырое! – поддев вилкой кусочек рубленой говядины, проговорила Имма, подозрительно покосившись на меня. А когда увидела, как часть бифштекса исчезает у меня во рту, ощутимо вздрогнула. – Брр… как ты можешь это есть?
– Молча. – Я потянул к себе коробочку с обедом и, пока Имма не передумала, заработал вилкой. Не хочет – не надо. Пусть мне хуже будет.
– Кот, ты же понимаешь, что мама на тебя не сердится? – неожиданно выдала блонда, заставив меня на миг оторваться от бифштекса. Она это серьезно?!
– Хм… – Прожевав последний кусочек, я аккуратно сложил столовые приборы на дно коробки и, убрав ее в рюкзак, взглянул на Имму. – Ну да, и именно поэтому она уже неделю подряд кормит меня одной зеленью. И ладно бы разной, но этот идиотский луговой салат меня уже просто достал, знаешь ли.
– Тебе нужно было просто сказать об этом, – улыбнулась блонда.
Женская логика… Как я должен был догадаться?!
– Не буду, – я прищурился, – не только вы можете быть упрямыми. К тому же в данном случае это было бы равноценно признанию вины. А я не виноват в том, что один невесть что возомнивший о себе урод издевался над несчастным духом, который не причинил никому ни малейшего вреда! И будь моя воля, одним порицанием Храма и штрафом этот придурок не отделался бы. – Все, я выдохся. Слишком много слов. Я действительно сегодня слишком много болтаю. К черту. – Передай маме, что салат сегодня ей особенно удался.
Поднявшись на ноги и подхватив рюкзак, я уже собрался уходить, но посмотрел на погрустневшую блонду и не удержался. Чмокнув подругу в нос на прощанье, я выпрыгнул под дождь. Имма проводила меня удивленным взглядом, но хотя бы грусть из глаз пропала.
Подготовка к экспедиции шла полным ходом. Правда, пока, кроме Йорма, я не познакомился ни с одним из ее участников. Не то чтобы это меня сильно волновало, но необычно как-то. Или это просто сказываются привычки из той жизни? Не знаю.
Но, как бы то ни было, мой походный рюкзак был уже собран. А руки испещрили многочисленные вязи временных печатей, щедро набитых мне Химмом. Кожа четыре ночи подряд зудела так, что я уснуть не мог. Зато днем даже намека на раздражение не было. Честное слово, если бы не моя привычка дремать при первом удобном случае, я бы сейчас на зомби походил. Но ничего… пережил, правда, учителя были недовольны. Они почему-то считают, что на их уроках спать нельзя. Категорически.