Возвращение к вершинам (Каменистый) - страница 149

И если отыщут, надо все равно попробовать изыскать возможность вытащить ценный продукт.

Лучше, конечно, найти землян и наплевать на соль, оправдавшись тем, что возвращаться за ней — это немалый крюк давать. Рогов понятия не имел, в каком состоянии пребывают промыслы. И не забыл, как дважды сталкивался с хайтами неподалеку от них.

Не тянет его в те места.


Медведь — хитрый и осторожный зверь, разве что местами наивен, но это можно списать на отсутствие человеческого разума. Только глупцы, знакомые с лесом исключительно по походам в загаженные лесопарковые зоны, далеким от реальности кинофильмам и прочим ненадежным источникам информации, считают, что он безнадежно труслив — или, наоборот, ничего не боится, считая себя царем зверей. И мало кто из них сомневается, что в интеллекте ему бесконечно далеко до нас.

Медведь может быть разным: осторожным до трусости или яростно-отважным, глупым до смешного или поразительно коварным — в зависимости от обстоятельств. И при своей звериной сущности нередко обманывает человека.

Но есть у него и слабости. Например, обожает вкусно и сытно поесть. И может так увлечься этим делом, что забывает про все прочее.

Вот и этот забыл. Спустившись в неглубокий каньон, проточенный бурным ручьем, зверюга увлекся рыбной ловлей настолько, что позабыл обо всем на свете. Весь мир для него сосредоточился в ограниченном наборе действий: высмотреть пятнистую форель среди водных струй, налететь, бурно работая лапами, при удаче выкинуть на берег, прижать к камням, с аппетитом смолотить.

Немаленький ручей помимо скорости течения отличался шумом воды. Пребывая на его берегу или тем более в русле, ты не слышишь звуков дальнего и не слишком дальнего окружения. Пронять тебя можно разве что громовым раскатом — все, что тише, далеко не всегда добирается до ушей.

Люди вели себя тихо. Да и было их тут, над каньоном, всего ничего — три человека. Сам Рогов, неразлучный Киря и Мазила, несмотря на характерное прозвище, являвшийся лучшим арбалетчиком из спустившихся с гор. Для него даже оружие сделали нестандартное — куда мощнее, тяжелее обычного, выглядит угрожающе. Таскаться с таким неудобно, но оно того стоит.

— Сможешь? — тихо спросил Рогов, не сводя напряженного взгляда с увлекшегося зверя.

— Медведя не бил никогда.

— Так снежные люди покруче будут.

— Ага, согласен. Широким наконечником могу в сердце попасть. Этого ему хватит?

— Уверен, что попадешь?

— Да тут всего ничего дистанция. Уверен. От такой раны любой свалится.

— Топтыгин от пули из двенадцатого калибра[9] не сразу падает, — тихо буркнул Киря. — А местные мишки покрепче и похитрее, к ним надо на «вы» обращаться.