Айболит, бессменный кашевар отряда, колдовал над костром, следя за нанизанной на прутики рыбой, выловленной все в том же ручье. Здесь его воды протекали в ущелье, проточенном среди навалов камней разного размера. В свое время они скатились в русло не сами собой, сорвавшись со склонов стискивавших долину холмов. Тут поработала рука человека.
Коллективные усилия сотен или тысяч людей привели к тому, что по правому борту долины образовалась длинная глубокая вырезка. Рудокопы древности добывали что-то ценное, выходившее в этом месте на поверхность. Выбрав легкодоступные запасы, они были вынуждены начать заглубляться за оставшимися, и над ними со временем начала нависать пачка бесполезных пород. Пришлось заняться дополнительной работой, чтобы все это добро не обрушилось на их сгорбленные спины. Мешающий грунт разбирали кирками и лопатами, тачками или как-то по-другому оттаскивали вниз, сбрасывая с высокой речной террасы. Со временем человеческая деятельность привела к тому, что образовался протяженный отвал, перегородивший дорогу воде. Но она если и поднялась над этой плотиной, то ненадолго. Слишком рыхлая преграда, через такую несложно проточить новый путь, уровень быстро снизился, ни следа от озера не осталось.
Рогов, пристроившись на удобной глыбе, крошечным балконом нависавшей над водами широко разлившегося в этом месте ручья, занимался пополнением продовольственных запасов. При отсутствии нормальных консервантов нелегко хранить еду в заплечных мешках и корзинах. Тем более что основу рациона землян составляли дары водоемов и дичь, до развитого сельского хозяйства им еще пахать и пахать. Ни о каких крупах и прочих продуктах, легко обходящихся без холодильника, пока что не может быть и речи. Осточертевшие ревень да такие же надоевшие корни самого обычного с виду лопуха — вот и весь растительный рацион, полноценно прожить на таком проблематично.
В общем, в дальних походах приходилось по большей части рассчитывать на подножный корм — ведь с собой много унести не получится.
Кусок лески с хитроумно навязанным пучком обрезков фазаньих перышек, крючок и палка, выломанная в ближайших зарослях вездесущего орешника, — вот и вся удочка. Здешнюю рыбу можно безо всякой наживки обманывать. Она еще не знакома с человеческим коварством и не боится его до такой степени, что самых беспечных можно из рук кормить.
Взмах удилища, перьевая муха падает возле валуна на течении, струя подхватывает ее, несет мимо камня, из-под которого моментально выносится стремительная тень. Подсечка, переменчивая тяжесть отчаянно трепыхающейся рыбы, медленно, чтобы не нагружать лишний раз драгоценную леску, добыча добирается до берега — и вот уже Рогов пускает в дело загребущую руку и с нотками радости в голосе сообщает Айболиту: