Исамар положил руку ей на плечо.
— По крайней мере ты идешь туда, где твоя магия может помочь заставить этих ублюдков отплатить за все, что они сделали.
— Правда? — Тола внимательно посмотрела на него.
Он выдержал ее взгляд, и она снова ощутила исходящий от него страх. Она чувствовала его таким, каков он есть, — совсем не похожим на страх той погибшей женщины. Это было что-то, что он вызывал сам в себе. Это была маска.
— Ты собираешься меня предать, — сказала она.
— Нет, — возразил Исамар.
— Да, — повторила она.
Она завернулась в плащ. Тепло его тела высушит кровь на нем.
— Если ты так уверена в этом, зачем идешь с нами? — спросил Сеолуулф.
— Потому что это возможность, — ответила Тола, вновь посмотрев на мертвую женщину. — Я не могу идти одна. Я не буду сидеть и ждать смерти. Так что все, что у меня есть, — это общество вероломных людей. У вас есть талант выживать, у всех вас. Завами охотились при короле Гаральде и, без сомнения, до него при Эдварде, но вы все-таки живы. Поэтому с вами у меня самые лучшие шансы.
— Подумать, до чего дошел мир, если с нами у кого-то лучшие шансы, — с иронией произнес один из мужчин.
— Надо двигаться, а то замерзнем, — сказала Тола.
И они двинулись через лес. Чем дальше они шли, тем больше сгущался туман.
— Скоро надо будет разбить лагерь, — снова заговорил Сеолуулф. — Мы можем застрять на открытой местности, и не мне вам объяснять, что может случиться, когда туман рассеется.
— Мы должны найти нашего покровителя, — напомнил Исамар.
— Это смешно, — ответил Сеолуулф. — В этом вареве я не нашел бы свой член, если бы не знал, где он у меня.
— Лес — хорошее укрытие? — спросил Исамар.
— Надеюсь, будет хорошее.
Тола посмотрела на густой серый туман. Ледопады, любовник, вонзивший кинжал в спину своему отцу за отказ разрешить ему жениться, влажный запах разрытого копытами торфа за отрядом всадников, дальний свет, указывающий путникам дорогу домой. Все это, точнее, суть всего этого, воплотилось в магических символах, которые ни туман не мог укрыть, ни ночь не могла спрятать.
Она видела их во тьме — один огненный, другой серебряный, третий черный, словно круп вороного коня, и четвертый — как свеча. Нет, не просто свеча. Все свечи. Весь свет мира, противостоящий тьме.
Они медленно кружили над женщиной, освещая ее лицо. Она была стара — не так, как они, но повелевала ими и направляла их. В то же время они не были ее слугами — скорее, ее неотделимой частью.
— Вы ищете колдунью, — сказала Тола.
Теперь страх Исамара стал реальным. Не маской, а настоящим — со спазмом в желудке и слабостью в коленях.