Никита отчего-то не мог пересилить себя и спуститься этажом ниже, чтобы позвонить в дверь. Он ненавидел себя за это, проклинал свою слабость, но ничего поделать с этим не мог. Черный кот, появлявшийся невесть откуда, глаза, глянувшие из темноты, странный перстень, загоравшийся жарким светом, точно в нем угли тлели, — все это беспокоило его. Он и сам не мог объяснить причину своего страха — ведь до сих пор никто ему не причинил особенного вреда, кроме нескольких неглубоких царапин на щеке… Но Никита знал, сердцем чуял, что опасность подстерегает его — она где-то рядом.
Но даже не это пугало его — он боялся другого. Он чувствовал, что смертельная опасность нависла над самым главным для него существом — над Евой! Он знал, что без него она пропадет. Потому что темные тучи сгустились над ней… Откуда явилась в нем эта уверенность? Нет, на этот вопрос он не знал ответа. Но ясно осознавал, что она ходит над пропастью по самому краю бездны и, похоже, даже не догадывается об этом.
А чем же иным можно было объяснить странные перемены в ней — то ясной как солнышко, то сумрачной как тревожащий лунный свет… Он видел — она не злая и не завистливая от природы — все это так не вязалось с ней! Душа её чиста как рассвет, но что-то сдвинулось в механизме судьбы и в душу её просочилась тьма. И силы, подвластные Князю мира сего, — силы тьмы стремятся присвоить себе то, что им не принадлежит, — её душу! Но он этого не допустит, он не даст им власти над ней. И пускай без битвы они её не отпустят — он ждал битвы и был готов к ней! Он слишком много читал об этом, чтобы не знать: за красоту нужно идти на бой!
И три бесконечных дня и три ночи он собирался с силами. Он не раз спрашивал себя: а готов ли он к тому, что неизведанное станет его врагом? Что он не знает, кто поджидает его во мраке ночи? Не ведает, какие козни готовят те, кому подчиняется мерзкий котище и странное светящееся кольцо. Никита никогда не молился, не умел этого, но тут — в эти три дня перед битвой он пытался молиться… он начал учиться этому.
Наконец, он настал, этот день. День переезда. До Рождества оставалось ещё два дня, и Никита торопил время: ему хотелось, чтобы Рождество поскорее настало. Он ходил, сутулясь, пряча взгляд, весь какой-то напряженный, зажатый. Даже папа как-то ему сказал: «Слышь, старик, расслабься! Чего ты такой смурной? Переезд — это, конечно, не сахар, — говорят, что один переезд равен двум пожарам и наводнению… Но и не такое бывает прорвемся!» Санчо просто не узнавал своего сына. А тот думал: вот-вот что-то случится, что-то произойдет. Останется Ева такой, какой он впервые увидел её, или душа её скорчится. И станет потерянной для него…