Окраина Промграда.
— Сань, ну и долго нам твоего паренька ждать?
— Сколько скажу, столько и будете ждать! — Отрезал Спичков.
Охранник, закатив глаза, откинулся на борт повозки.
— Паша, ты бы лошадей напоил, ехать то долго.
Второй охранник, молча, встал, поднял пластиковое ведро и пошёл к колодцу.
* * *
Когда Артём подходил к месту встречи, то увидел, полного невысокого человечка в куртке с сигаретой в руке. Он опирался на борт деревянной повозки, в неё были запряжены две крупные лошадки. На куче коробок, мешков и различных тюков, лежал крупный мужик в камуфлированной куртке, с автоматом Калашникова в руках. От затопления повозку спасал натяжной навес.
Прикрывая голову рюкзаком, Артём подбежал к повозке.
— Здравствуйте дядь Саш!
— И тебе не кашлять Тёма! — ответил Спичков. — Ты готов?
— Да, то есть не совсем, мне ещё в Красный Крест забежать за рекомендацией надо.
— Да садись уже, завезём. Паша! А ну сюда топай!
— Я вас сильно задержал? — виновато спросил парень, когда уселся на мягком мешке.
— Вообще-то да. Ну ничего, я ведь понимаю, тебе тяжело с родными местами расставаться.
Артём обвёл «родные» места печальным взглядом. Серые, ободранные дома, смотрящие своими пустыми глазницами окон прямо на повозку. Тёмные не предвещающие ничего хорошего проулки. Огромные мусорные кучи прямо на тротуарах, впрочем, городок смело можно было назвать тоже мусорной кучей. Ржавые остовы того, что раньше люди называли машинами. Теперь эти куски рыжего ненужного железа, лежали на дорогах, кое — где в кучах. Ржавые дорожные знаки, фонарные столбы, детские площадки, или то, что от них осталось. Весь мир проржавел, и проржавел изнутри, проржавели люди.
То, что Спичков назвали «родными местами», Артём всецело ненавидел. То единственное, что он мог назвать родным, умерло.
— Чего задумался? Уезжать не хочется? — Поинтересовался Спичков.
— Ещё как хочется! Только вот по отцу тоскую.
— А, понятно. Да Коля хорошим человеком был, я о нём тоже скучаю.
Артём не ответил, помимо отца он ещё думал и о Наташе.
— Но недолго можно оставаться хорошим на такой работе. — Продолжал дядя Саша.
— Кем работал мой отец? Он никогда об этом не говорил, и на вопросы не отвечал.
— Я тебе этого не скажу. — Отвернулся Спичков, жалея, что завёл этот разговор. — Твой отец мне всегда запрещал это говорить.
— Теперь его нет, вы можете ничего не бояться.
— Тебе знакомо такое слово как честь? — Неожиданно резко и даже грубо отозвался Александр. — Ей я поклялся перед твоим отцом!