Я ощутила на своей попке тепло его ладони. Он легонько потёр мою попу:
— Теперь, Лайза, ты понимаешь, за что тебе полагается порка. Итак, я думаю, что тебе следует вежливо попросить меня, чтобы я тебя выпорол.
— Да, сэр. Выпорите меня!
— Нет, Лайза, плохо.
— Да, сэр. Пожалуйста, я вас очень прошу, выпорите меня по попе. Я очень плохо поступила, и мне, правда, нужна порка.
— Хорошо, Лайза, ты получишь то, о чём просишь.
Лёжа на его коленях, я почувствовала, что рука его поднимается, и поёжилась.
ШЛЁП… ШЛЁП… ШЛЁП. ШЛЁП… ШЛЁП. ШЛЁП. ШЛЁП. ШЛЁП. ШЛЁП. ШЛЁП.
Его рука осыпала мою правую ягодицу, самую упитанную её часть, равномерными сильными шлепками.
Я постанывала, ёрзая у него на коленках. ШЛЁП… ШЛЁП… ШЛЁП… ШЛЁП… ШЛЁП… ШЛЁП… ШЛЁП… ШЛЁП… ШЛЁП… ШЛЁП… Теперь моя левая ягодица начала приобретать ярко-розовый оттенок.
Я заболтала ногами и стала хныкать.
— А сейчас, Лайза, вставай и подойди к кровати.
Я нехотя поднялась и, с горящим задом, приблизилась к кровати. Стала ждать, что будет дальше. Он тоже встал, подошёл к столику, взял с него щётку, веслообразную пластину и тонкие шёлковые верёвки. Я молча тёрла попку руками. Он шагнул в сторону кровати с непреклонным выражением лица.
— Ты очень плохо вела себя, когда спала с женатым мужчиной и старалась получить повышение через то, что у тебя между ногами. Теперь, Лайза, ты узнаешь, что такое самоуважение и что такое наказание, — сказал он, взяв меня за руки и туго связав их верёвками за головой.
В таком положении моя грудь вся выдавалась наружу. Потом он сложил кучу подушек ближе к концу кровати и показал мне, что я должна на них лечь. Когда я это сделала, то почувствовала, как моя сжавшаяся круглая попа оказалась беспомощно выставленной вверх. Находясь в такой позе, я ощущала какую-то неловкость, и в то же время моя щель трепетала от желания.
Он стоял позади меня безо всякого движения, от чего я начала нервничать. Затем, совершенно неожиданно, его пальцы проскользнули под верх моих трусиков и — фить — спустили их вниз через попку и бёдра к коленям. Я застонала:
— Пожалуйста, не снимайте с меня трусики!
Он ответил мне:
— Порка в трусиках — это не порка!
Моё лицо сделалось пунцовым. Я поняла, что он видит всё! Начиная с гладкого выбритого лобка до маленькой розовой влажной щели и голой гладкой тоже розовой попы я была совершенно обнажённой, только высокие "шпильки" остались на ногах. Он взял щётку и стал тереть по моей попке щетиной взад и вперёд. Я застонала от удовольствия, потому что мягкая щетина приятно щекотала попу. Потом он перевернул щётку: ХЛОП… ХЛОП… ХЛОП… ХЛЛОПП.