Тони смог простить свою семью и увидеть в них источник силы, который он обнаружил в себе самом. Его путешествие героя от остракизма к исцелению, любви и благосклонности воплощает символический смысл таинства Крещения.
Джордж записался на один из моих семинаров по настоянию жены. Он был особенным. С самого начала он четко расставил все по своим местам, заявив, что будет «сторонним наблюдателем» и вообще, во всех этих «фокус-покусах» заинтересована его жена, а не он.
Я начала семинар с рассказа о человеческой энергетике. Джордж решал кроссворд. Когда я рассказывала о взаимосвязи между мировоззрением человека и состоянием его здоровья, он громко и выразительно фыркал, не отрываясь от своего занятия. В перерыве я предложила ему чашку кофе. «Может быть, сделаете глоток?» – спросила я, надеясь, что он поймет мой намек и будет внимательнее.
После короткого перерыва мы приступили к обсуждению первой чакры и родоплеменных инстинктов. Джордж проснулся. Сначала я подумала, что на него так подействовал кофеин, но когда я заговорила о влиянии ранних психологических установок на наше здоровье, Джордж заметил: «Вы хотите сказать, что ссоры с родителями разрушали мой организм?» В его голосе звучал сарказм, но тем не менее какие-то мои слова явно задели его за живое.
Я ответила, что не все слова родителей повлияли на его энергетику, но какие-то несомненно. «Допустим, – сказала я, – помните вы, что чувствовали ваши родители в преклонном возрасте?» Я спросила, потому что Джорджу недавно исполнилось шестьдесят лет.
В гробовом молчании все участники семинара ждали его ответа. Как только он понял, что все внимание обращено на него, он повел себя, как ребенок, и сразу надулся: «Не знаю. Никогда не задумывался».
– Хорошо, подумайте об этом, – сказала я и повторила свой вопрос. Жена Джорджа в волнении пересела на краешек стула. Она хотела ответить вместо него. Я взглянула на нее и сказала: «Не дергайтесь». И тогда она снова откинулась на спинку стула.
– Даже не знаю, что сказать. Мои родители всегда говорили мне: работай усердно и копи деньги, чтобы обеспечить себя в старости.
– А когда вы думаете состариться? – спросила я.
Джордж не смог ответить на этот вопрос, и я перефразировала его.
– Когда состарились ваши родители?
– Когда им исполнилось шестьдесят, разумеется.
– Итак, вы решили, что вы уже человек пожилой, когда вам стукнуло шестьдесят?
– Все стареют к шестидесяти, – ответил Джордж. – Такова жизнь. Поэтому мы уходим на пенсию в шестьдесят, потому что стареем.
Послеобеденное занятие началось с обсуждения замечаний Джорджа. Он сказал, что абсолютно убежден в том, что старость начинается с шестидесяти лет, потому что об этом постоянно твердили его родители, притом никто из них не дожил до семидесяти.