Слухи о Медведеве, его людях и новом поселении быстро разошлись в окрестностях, и старое название — Березки — незаметно сменилось новым — Медведевка. Так было удобней, привычней, и сами обитатели Березок постепенно перешли к такому наименованию. История с Татим лесом и рассказы об освобождении Настеньки сделали Медведева популярным и окружили его имя ореолом известности, как, впрочем, имена Бартенева и Картымазова, которые теперь произносились неразрывно с именем Медведева. Друзья продолжали помогать друг другу в хозяйственных делах, которые теперь составляли основной круг их жизненных забот.
Филипп и Анница очень тяжело переживали потерю отца и только к середине августа стали как будто приходить в себя. Все это время Василий и Федор Лукич с Настенькой навещали их, стараясь как-то отвлечь от горестных мыслей. Заезжал к ним частенько и Леваш Копыто. Обычно он рассказывал о каком-нибудь случае со времен своей давней дружбы с Бартеневым и всякий раз старался утешить детей старого друга, уверяя их в своей грубовато-добродушной манере, что отец не одобрил бы такого поведения, что был он человеком сильным и жизнерадостным, а он, Леваш, от имени покойного друга, призывает их к тому же.
Василий время от времени навещал Леваша в надежде на известия от князя Федора, но не мог добиться ничего, кроме поклонов, которые князь регулярно передавал ему и его друзьям. Федор выполнил свое обещание и прислал в Бартеневку трех молодых кобылиц чеченской породы, но даже это не развлекло Филиппа.
Медведев все чаще вспоминал подробности своего посещения терема на Ипути, людей и обстановку, окружавших там князя, и чувствовал, что где-то здесь кроется разгадка нерешительности Вельского. Несмотря на неизменно хорошие вести о делах Федора, Василий смутно чувствовал, что, окружив себя тайной, князь занят каким-то делом, которое может поставить его жизнь под угрозу. Поразмыслив как следует, Василий решил сразу после окончания осенних хозяйственных работ поехать в Горваль без приглашения и, встретившись с князем, постараться понять его замыслы, склонив хотя бы к формальному ответу великому московскому князю...
Но тут вдруг произошло событие, которое разрушило все его планы.
Теплым тихим сентябрьским вечером вернулся из своей долгой поездки Алеша.
Василий заперся с ним в своей любимой башенной комнатке терема, и просидели они там до полуночи. Когда, окончив разговор, они вышли на крыльцо, Медведевка уже спала. Единственный огонек светился в избе бортника Федора — родители ждали сына.
Лунная, безветренная ночь, полная запахов леса, до сих пор очаровывала Василия, привыкшего к степным просторам. Покрикивали где-то в лесу ночные птицы, из Картымазовки изредка доносился приглушенный лай собак, а в полночь приплыл от монастыря одинокий удар колокола...