Ральф засмеялся.
– А потом?
– Получив деньги, отводят любопытных туристов на несколько кварталов отсюда и с криками убегают прочь, – продолжила Майя, рассмеявшись в ответ.
– О Господи, Майя, – недовольно отозвалась Ангелина, наморщив покрасневший от холода нос, – мы все впечатлены твоими глубокими познаниями городской истории! Но не могла бы ты остановиться, прежде чем наш гость умрет от скуки?
Пристыженная сестра покраснела до корней волос, виновато опустила голову и прошла на несколько шагов вперед.
– Не беспокойтесь, мисс Ангелина, мне вовсе не скучно, даже наоборот, – с легким поклоном возразил Ральф и поспешил вслед за Майей.
Ангелина возмущенно посмотрела на Джонатана – тот толкнул ее локтем под ребра, – и с ее губ слетело безмолвное «Что?».
– Мне действительно интересно, мисс Гринвуд, – заверил Ральф, догнав Майю. – Наверное, здорово жить здесь, среди всех этих старинных зданий с богатой историей.
Майя пожала плечами:
– С одной стороны, да. Но мне часто бывает здесь тесно, это угнетает. У нас никогда ничего не меняется. – Мысль сразу же показалась ей слишком унылой и неподходящей для беседы с гостем, и она поспешила вернуться к жизнерадостным интонациям.
– Здесь очень красиво летом, когда зеленеют все парки и сады. Можно взять лодку на Червелле, а еще там проходят соревнования по гребле, – ее слова казались деревянными ей же самой, но Ральф, казалось, ничего не замечал.
– Мне бы очень хотелось побывать в Оксфорде летом, – тихо сказал он, намекая на невысказанный вопрос. Под его взглядом сердце Майи забилось сильнее, и она смущенно опустила глаза.
Они продолжили путь мимо Баллиол-колледжа, а после вниз, к Крытому рынку, где среди украшенных остролистом, фигурками ангелов и сияющими жемчужными гирляндами витрин несла вахту старая сторожевая башня – колода из грубого камня, сохранившаяся еще со времен Вильгельма Завоевателя. Майя непременно хотела показать Ральфу «Башню Тома» – увенчанную куполом, роскошно украшенную башню у входа в колледж Церкви Христа, в самом конце улицы Святого Алдата. Построенная по проекту сэра Кристофера Врена, архитектора грандиозного лондонского собора Святого Петра, она заключала в себе могучий, почтенный колокол «Большой Том», самый громкий в городе – его вечерний звон долетал даже до окружающих Оксфорд холмов. Но уже на углу Хай-стрит, переходящей в районе Крытого рынка в улицу Святого Алдата, жалобы Ангелины на холод и стертые ноги стало невозможно не замечать при всем желании. А когда она, умело состроив глазки, поставила Ральфа в известность, что у нее недостаточно сил для долгой прогулки в такой холод, четверка отправилась в чайную при кондитерской «Боффинз».