Майя сидела на черном лакированном стуле с красной обивкой за круглым столом, под широким стеклянным абажуром, между расписанной под мрамор колонной и наполовину закрытым тюлем сводчатым окном, украшенным еловой гирляндой с красными лентами, но ей казалось, она слышит дыхание муссона, как он с треском барабанит по крышам домов и палаткам, и вдыхает теплый древесный аромат сандала с неожиданной ноткой лимона и пьянящим привкусом жасмина. Сердце Майи сжалось от тоски, обещания счастья, такого блаженного и все же горьковатого на вкус.
Потому что это было лишь обещание.
– Почти весь первый год мы провели в Бенгалии, – рассказывал Ральф у камина в салоне. – Но после стычки с сикхами в Пенджабе наш полк под командованием генерал-губернатора Хардинга был переброшен на север, и после войны я остался в Лахоре, под командованием сэра Генри Лоуренса.
Когда все четверо, совсем замерзшие, вернулись с прогулки в Блэкхолл, в большом зале уже вытянулась на полу во всю длину свою могучая ель, которую собирались поставить и украсить игрушками, а еще валялись отдельные еловые веточки, побеги остролиста и плюща, стояли открытые коробки и сундуки, где среди древесных опилок сверкали рождественские украшения, которые каждый год торжественно доставали, чтобы полюбоваться ими на елке и порадоваться им, а потом снова прятали – до следующего Рождества. Обстоятельную в делах миссис Гринвуд явно смутило, что гость стал свидетелем предрождественского беспорядка. Но срок доставки рождественской ели – принц Альберт привез эту новую моду с родины – был назначен давно. К тому же каждый год Марта Гринвуд составляла на праздники четкий план и очень не любила от него отступать. Поэтому молодых людей изгнали в салон, попросив оставаться там, пока не закончат приготовления в большом зале, а Хазель налила им чаю и принесла печений и лакомств, чтоб не скучали.
– Вы имеете в виду так называемую первую войну с сикхами? – Майя уютно устроилась на скамеечке для ног, подставив спину теплу огня и согревая руки, зажав в ладонях горячую чашку с чаем. Ральф кивнул.
– Именно. С тех пор прошло уже восемь лет.
– А из-за чего началась эта война? – Майя подставила одну щеку под струйку пара, поднимавшуюся от чашки, потом повернула лицо, чтобы вторая щека тоже немного погрелась.
– После смерти последнего правителя сикхов махараджи Ранджита Сингха в тогда еще независимом Пенджабе разгорелась борьба за трон. Положение было шатким и неустойчивым, армия, состоявшая исключительно из американских и европейских наемных солдат, оказалась без управления и была предоставлена самой себе. Это беспокоило наше руководство, в докладах с той стороны границы тоже было мало утешительного. Не без основания: в декабре сорок пятого армия сикхов переправилась через Сатледж, и, в целях самозащиты, мы были вынуждены атаковать. Моя первая война! – просиял Ральф. – Сражения длились восемь недель, и нам здорово досталось, – засмеявшись, он покачал головой. – Но мы их одолели и вступили в Лахор с процессией захваченных орудий под торжественную ораторию Генделя «Герой-победитель»! – Ральф торжествующе-энергичным жестом сжал руку в кулак.