— Проводите хорунжего в шатер князя Четвертинского, затем покажите где найти Богдана Вишню, — распорядился князь своим слугам и пристально поглядел вслед удаляющемуся чеканной военной походкой хорунжему.
Кого же мне напоминает его лицо?
— Пошли, дружище, распорядись подать закусить, — хлопнул князя по плечу королевский наместник Горобец и князь перестал думать о хорунжем…
… — Знакомо ли тебе это, князь? — хорунжий швырнул на стол тяжелый мешок и, не выказывая особого уважения к пожилому собеседнику, небрежно расселся напротив.
— Да, — ответил старик, — я могу развязать?
Хорунжий кивнул.
Князь Четвертинский дрожащими руками развязал мешок, высыпал на стол золотые монеты и начал их пересчитывать.
Хорунжий насмешливо глядел на него.
— Сто двадцать один, сто двадцать два, сто двадцать три… да, все точно — сто двадцать три монеты было в этом мешке, — он всыпал монеты обратно и завязал мешок. Потом развязал его снова, вынул оттуда одну монету и подвинул ее на столе к хорунжему. — Благодарю за помощь…
— Это что взятка должностному лицу? — грозно нахмурился хорунжий.
— Нет, что ты, — смутился князь, — это благодарность за…
— Прошу положить монету обратно в мешок, — холодно сказал хорунжий Катинас.
Князь Четвертинский развязал мешок, вложил монету внутрь и, снова завязав, придвинул мешок к себе.
— Нет, — сказал хорунжий и указал пальцем место на столе рядом с собой, — сюда.
— Как? Ты хочешь отнять у меня все мое…?..
— Я нахожусь на службе, князь! — прикрикнул на него хорунжий. — Тем временем ты уже второй раз наносишь мне оскорбление, сначала предложив взятку, а затем, предположив, что я, слуга короны, призванный бороться с преступниками и ворами, хочу украсть у тебя твое золото! Так вот сообщаю тебе, князь: согласно правилам я должен сдать все отнятые у преступника и похищенные им ценности в казенную канцелярию при дворе, там об этом будет составлен соответствующий протокол, а спустя несколько месяцев ты можешь обратиться туда и там тебе выдадут похищенные преступником и возвращенные нами ценности.
Князь Четвертинский слегка побледнел и засуетился.
— Видите ли, господин хорунжий, я глубоко уважаю… и все такое… но, — он перешел на шепот, оглянувшись по сторонам, — но, понимаете, эти деньги мне позарез нужны сейчас. Именно сейчас, а не через несколько месяцев. Нельзя ли как–нибудь…
Хорунжий Катинас казалось смягчился.
— Гм, я всегда готов пойти навстречу хорошему человеку, быть может, я и смогу тебе помочь, однако скажи мне, князь, зачем тебе здесь в лагере в окружении воинов в походных условиях держать такие деньги? Сам видишь, один раз их украли — могут украсть снова.