Разумеется, этот неслыханный жест немедленно стал известен не только всему Залесью, но успел достичь и соседних деревень, и любителей выпить на дармовщинку на радость хозяину оказалось столько, что изба едва вмещала посетителей.
Но дело, вероятно, шло к концу, потому что к полуночи князь с Вишней уже достигли того состояния, когда усидеть за столом, не заваливаясь на бок, им становилось все труднее.
Именно в это время два новых посетителя стали протискиваться из задних рядов к центру, где сидели щедрые незнакомцы.
— О! Новички! — закричал кто–то. — Свеженькие!
— Налить им, — еле ворочая языком, распорядился старый князь Четвертинский.
Хозяин услужливо стал наливать в деревянные кубки брагу, а вновь прибывшие гости все пробирались к центру.
Князь Четвертинский с трудом поднял склонившуюся на грудь голову и вдруг мгновенно протрезвел.
Перед ним стояла та самая ведьма, которая испортила всю его жизнь. Четвертинский не поверил своим глазам.
— Княгиня Святополк — Мирская? — воскликнул он, и глаза его расширились.
— Нет! — ответила Варежка. — Варвара Русинова.
И с огромной силой вонзила испанский кинжал прямо в сердце старого князя.
Кинжал был очень острый, Варежка знала куда бить, и тонкое испанское лезвие пронзило тело старого князя насквозь, уткнувшись в деревянную спинку лавки.
Варежка резко выдернула кинжал из тела и обернулась, готовая отразить любой удар.
В ту же секунду Богдан Вишня вскочил с места, да не успел ничего сделать.
— Умри, Иуда! — воскликнул Макс и нанес саблей сверху удар такой силы, что рассек тело Богдана Вишни от плеча до груди.
Полсотни людей ахнули в один голос, а Макс вскочил на стол с окровавленной саблей в руке и грозно крикнул:
— Всем сидеть на месте! Разрублю каждого, кто шевельнется!
Он кивнул Варежке, и она, вытянув перед собой испанский кинжал, на котором еще парила кровь князя Четвертинского, готовая в любую секунду ударить им каждого, кто встанет на ее пути, медленно пошла к выходу и толпа молча расступалась перед ней.
— А теперь послушайте все, — сказал Макс, — рассказывайте о том, что сейчас видели всем и каждому, и пусть слух о смерти этих негодяев дойдет до ушей князя Семена Бельского и его подручных! Пусть они знают, что их ждет такой же конец.
Макс внезапно свистнул так громко и пронзительно, что все присутствующие и так скованные страхом вздрогнули. Перепрыгивая со стола на стол, Макс мгновенно очутился у двери.
— Пусть только кто–нибудь попробует выйти! — зловеще сказал он и исчез во тьме.
Никто не шелохнулся, и стояла полная тишина, в которой раздавался лишь стук тяжелых капель крови, стекающих со стола на пол, а потом к этому звуку добавился глухой топот двух удаляющихся коней.