— О-о-о, — кивнув, протянула она. — Мужчина с бутылками.
— А я встретил Сару только сегодня, — сообщил Мэтью. — Проезжал мимо и…
— Читатель, — проскрипела Бабуля Пэгг. — Должны были прибыть с визитом. Она мне сказала. Что ж… вот вы и здесь.
— Что случилось? — нахмурился Магнус и тут же поспешил поправиться. — То есть, я хочу спросить, как это случилось?
— Когда нож проделывает дырку в горле… а потом входит в спину еще шесть раз, человек обычно просто истекает кровью до смерти, — древние глаза оценивающе прошлись по Магнусу и Мэтью, но остановились на покойнице. — Мисс Сара была худенькая девочка. Недолго мучилась.
— Это сделал раб? По имени Абрам? — продолжал расспрашивать Магнус. — Зачем?
Старуха вздохнула, и прозвучал этот вздох, как ветер, пролетающий через кладбищенские надгробия; Мэтью подумал, что в этом звуке скрывается куда больше, чем кажется на первый взгляд.
— Мне кажется, или в вашем вздохе кроется какой-то ответ? — спросил молодой человек, доверившись своим ощущениям.
Некоторое время Бабуля Пэгг молчала. Она опустила глаза на свои ладони, грубые, как куски древесной коры, и сложила их на коленях.
— Здесь происходят разные вещи, — сказала она тихим и одновременно несколько торжественным голосом. — Все идет своим чередом. Как и на любой речной плантации. Лучше всего — не говорить об этих вещах, — она подняла пронзительный взгляд на Мэтью и повторила. — Лучше всего.
Мэтью вновь посмотрел на лицо покойницы. Ему доводилось видеть насилие и даже переживать его; ему приходилось видеть ужасные вещи в свои годы, но сейчас одна лишь мысль о том, что это юное создание только сегодня ходило среди живых — со своими мыслями, убеждениями, мечтаниями — а вечером была убита… так кроваво и жестоко — это было невыносимо. Он ощутил запах крови, идущий от ран, и лицо его исказилось гримасой боли бессилия. Если крепкий ликер после ужина из белок не сумел в достаточной степени скрутить его желудок, то на этот раз молодой человек был действительно близок к тому, чтобы вывернуться наизнанку.
— Вы знаете, почему Абрам так поступил? — спросил он, заставив себя собраться с силами.
Пожилая рабыня ответила молчанием.
— Я уверен, вы знаете, — продолжал подталкивать Мэтью, глядя на нее прямым пронзительным взглядом. — Я думаю, что вы знаете обо всех… вещах, которые творятся здесь. Ничто не проходит мимо вас, ведь так?
— Хм, — усмехнулась она в ответ, и глаза ее прищурились, как у ящерицы, лежащей под лучами жаркого солнца. — Уж не заставит ли меня серебро вашего языка позже кашлять свинцом?