Удар камня сбил его с ног, и дело не в болевом шоке, а в силе толчка.
Прежде чем он успел вскочить на ноги, Мигэль уже был у мачете, на которое обратил внимание только после импульсивного движения Доббса. Ловким движением выхватил мачете из длинных кожаных ножен, подскочил к лежащему Доббсу и резким, коротким движением отсек ему голову — как бритвой срезал.
Не столько испуганные, сколько пораженные этим поступком, все трое уставились на труп. Глаза Доббса, голова которого отделилась от тела на ширину лезвия мачете, дрогнули, закатились, и веки прикрыли их почти целиком. Обе руки вытянулись вдоль тела, судорожно сжались в кулаки и снова разжались. И так несколько раз. Потом ногти в последний раз впились в мясо ладоней, и пальцы медленно разошлись…
— Это твоих рук дело, Мигэль, — негромко проговорил один из его приятелей.
— Заткнись! — злобно прикрикнул на него Мигэль и так резко повернулся, будто собрался убить и его. — Я сам знаю, кто его прикончил, слышишь, ты, слабак! Но если это всплывет, вас расстреляют так же, как и меня. Это вы и сами знаете, а нет — я намекну кое о чем жандарму. Мне все равно не жить, а за вас я не ответчик.
Уставился на мачете. Крови на нем почти не было. Он вытер мачете о дерево и вложил в ножны.
22
В лихорадочном возбуждении мужчины совсем забыли об ослах. Они сняли с убитого Доббса брюки и сапоги и сразу же надели на себя. И брюкам, и сапогам цена была грош: за последние месяцы им досталось столько, сколько на долю таких вещей редко когда выпадает. Но по сравнению с отрепьем, в котором эти бродяги ходили, это еще были вещи на загляденье.
— У этой сволочи наверняка найдется в тюках что-нибудь получше, — предположил Игнасио.
Мигэль тут же прикрикнул на него:
— Подождешь, пока я все проверю. Если что останется, потолкуем!
— Разве ты наш атаман? — крикнул третий, который несколько минут с видом человека незаинтересованного стоял, прислонившись спиной к дереву. У него были все основания делать такой вид, ибо при дележке ему достались брюки, а Мигэлю — сапоги. Один Игнасио не получил ничего, отказавшись взять рубаху.
— Атаман? — рявкнул Мигэль. — Атаман я или не атаман, а у тебя какие заслуги?
— Разве не я врезал ему камнем по башке? — расхвастался третий. — Не то ты ни за какие деньги к нему не подступился бы, хвост ты овечий!
— Ну да, ты, с твоим камнем, — подначивал его Мигэль. — Это для него все равно, что пинок был. А кто из вас, вонючих койотов, осмелился подойти и добить его? Трусы паршивые, вот вы кто! Так знайте, я мачете смогу и еще раз махнуть! И в третий раз тоже! И вашего разрешения спрашивать не буду.