Все трое стояли, затаив дыхание и прислушиваясь. Несколько минут они не слышали ничего похожего на тяжелые шаги лесного хищника, потом он сделал еще один или два шага.
— Я знаю, как быть, — тихо проговорил Доббс. — Вскарабкаемся на дерево. Там он нас не достанет…
— Тигры умеют лазать по деревьям, — ответил ему Барбер так же тихо. — Они ведь кошки. Прыгают и лазают по деревьям так, что только держись.
— Для нас это самое надежное место, — отстаивал свой план Доббс.
Он осторожно двинулся вперед и буквально через несколько шагов наткнулся на красное дерево. Недолго думая, начал взбираться по нему. А индеец, мигом сообразивший, что происходит, тут же бросился к дереву, лишь бы не оказаться последним, нижним. И вот он уже устроился на дереве рядом с Доббсом. О своей корзине он в спешке забыл.
Барберу не захотелось оставаться внизу в одиночестве, и в конце концов он тоже полез к ним.
Здесь, наверху, когда они устроились со всем возможным в их положении удобством, они перевели дыхание и несколько успокоились. На дереве они все же чувствовали себя в большей безопасности, нежели на земле. Барбер был совершенно прав, когда заметил:
— Там, внизу, тигр смог бы одного из нас утащить. А тут мы сумеем удержаться.
— Удержаться, может, и да, — согласился Доббс. — Но что, если он отхватит руку или ногу?
— Все лучше, чем распрощаться с жизнью вообще, — пожал плечами Барбер.
Усталость брала свое, и страх постепенно отступал. Индеец снова оказался посередине: Доббс — над ним, а Барбер — пониже. Теперь он за свою жизнь не опасался. Каждый из них привязался ремнем к ветке, чтобы, не дай бог, не свалиться вниз во сне.
Эта ночь тянулась, конечно, удивительно долго, их мучили кошмары и страшные видения. И вот наконец наступило утро.
При свете дня все выглядело вполне обычно, от ночных страхов и ужасных картин, терзавших их воображение, не осталось и следа. Сама земля выглядела куда более гостеприимной, чем перед приходом ночной тьмы. Всего в тридцати шагах рощица, за ней — лужайка.
Все трое спустились на землю и на завтрак выкурили по сигарете. Индеец достал из корзинки несколько сухих тортиллас и дал каждому по одной.
Они сидели, курили и жевали, не произнося ни слова, и снова услышали шаги тигра. Испуганно вскочили. Звук этих шагов был знаком до боли, как походка близкого родственника. И десять лет спустя эти звуки вспомнятся с той же отчетливостью, что и сегодня; они впитали их каждой клеточкой тела и запечатлели в себе навсегда.
Средь белого дня — тигр! А почему бы и нет? Но в такой близи от трех людей? Редчайший случай.