— Надеюсь, — сказал Пооч.
— Луиза говорит, что видела, как он, — Ловаш показал рукой на Хинча, — поднимался на двадцатый этаж — в пятницу в пять часов вечера! Разве этого мало?!
— Это правда, доктор?
— Неправда!
— А мне кажется, что это правда, — сказал Пооч.
— То-то! — победно воскликнул Ловаш.
Доктор побледнел.
— Я не входил в эту квартиру.
— Тогда зачем вы ходили наверх?
— Я… слышал шум…
— А до этого вы утверждали, что ничего не слышали!
— Я не знал, откуда этот шум, и поэтому поднялся посмотреть…
— И что же?..
— Когда я поднялся, все было тихо. И я сразу же вернулся.
— Неправда! — вскричал Ловаш.
— Итак, вы слышали шум. Наверное, вы и голоса слышали?
Хинч беспомощно озирался вокруг.
— Я не уверен…
— И все же?
— Кажется, это был голос Евы и… еще какого-то мужчины…. Я не знаю чей. Он что-то громко кричал. Потом послышался какой-то грохот, что-то упало. Я поднялся наверх, но не вошел в квартиру, потому что там все уже стихло.
— Странная история, — сказал Пооч.
— Другой у меня нет, — проворчал Хинч.
— Жаль.
— Я думаю, это был он, — сказал доктор, указывая на Ловаша.
— Я?!
— Да, мне так кажется.
— Нет! В пять часов я был в кафе «Фиалка».
— Вы пришли туда в пять тридцать, — заметил Пооч. — Официантка точно запомнила время.
— Она врет!
— Не думаю.
— Значит, она ошибается. Я могу доказать, что в пять я был там! За соседним столиком сидели две женщины. Они на меня смотрели. Я это прекрасно помню! Найдите их, они подтвердят!
— Кто эти женщины?
— Я их не знаю. Но они меня видели!
— Что привело вас вчера к доктору Хинчу?
Ловаш поднял голову.
— А вы поищите как следует в этой квартире! Украденные монеты должны быть здесь! Геза крал и приносил сюда, а этот, — он указал на Хинча, — передавал скупщикам. Я в этом уверен.
— Итак, вы обвиняете доктора Хинча в перекупке краденого?
— Ив убийстве!
— Какие причины заставили вас скрывать это от милиции? У вас была возможность поделиться вашими подозрениями! Почему вы этого не сделали?
Йожеф Ловаш взглянул на Хинча, потом на следователя.
— Сначала я сам хотел в этом убедиться.
— Это самоуправство.
— Но это касается моей невесты!
— И, разумеется, состояния, которое вроде бы принадлежит вам.
— Он набросился на меня и всю ночь продержал связанным! — снова заорал Ловаш. — Убить меня хотел!
— Это он напал на меня, как только я открыл ему дверь!
— А он сбил меня с ног и связал!
Пооч достал сигару и не спеша закурил.
— Итак, вы обвиняете друг друга в убийстве Евы Борошш, — заключил он. — Но доказать вы это не можете.
— Это дело милиции, — сказал Хинч.
— А украденная коллекция? — со злобой спросил Ловаш. — Разве это не доказательство?