— У мальчика это первый бой? — спросил Рамиль.
Сантилли, перевязывающий ему порезанное плечо, оглянулся на Ласайенту:
— Да.
— Прекрасный будет воин, безжалостный и бесстрашный, — похвалил принца караванщик.
— Ему только об этом не говори, чтоб не зазнался, — усмехнулся герцог, заканчивая перевязку.
— Ты правильно его учишь. А кто был твоим наставником?
Сантилли чуть не сказал "дракон", но вовремя прикусил язык. Расслабился, Ваша Светлость.
— Ты его не знаешь, он живет далеко отсюда, — нехотя проговорил он.
— Так же, как и ты? Очень далеко? — Рамиль выделил предпоследнее слово, проницательные темные глаза смотрели открыто и спокойно.
— От тебя не спрячешься. Всё, — герцог закончил перевязку и поднялся, заодно уходя и от разговора.
— У моего народа есть старинные предания о высоких воинах, таких же, как и вы, приходящих из далеких земель. Скажи своему мальчику, чтоб следил за глазами во время боя. Не всем может понравиться то, что они там увидят.
Его Светлость медленно повернулся к караванщику.
— Благодарю за совет. Он обязательно им воспользуется, уважаемый, — ашурт склонил голову в легком поклоне, глядя ему прямо в лицо, и пошел к Ласайенте.
— Как первый бой? — спросил он у принца.
— Здорово, но если честно, то я не совсем понял. Все очень быстро кончилось, — йёвалли недоуменно пожал плечами.
— Рамиль попросил, чтобы ты следил за своими глазами. Я присоединяюсь к нему. Ты почти потерял контроль над собой. Это плохо.
— Дьявол, — Лас огорчился и растерялся, — я не подумал.
Он посмотрел на хозяина каравана, внимательно за ними наблюдающего, и кивнул ему головой, принимая совет. Тот едва заметно перевел дыхание.
Интересные у них тут предания. Вот бы послушать. Санти хлопнул друга по спине и пошел к следующему раненому.
Похоронив убитых товарищей, собрав валяющееся оружие и бросив на песке нападавших (звери тоже есть хотят), караван поспешил уйти как можно дальше от неприятного места. Больше никаких происшествий не случилось. Рамиль не показывал вида, что догадывается, кто сопровождает их, демоны не показывали вида, что знают об этом. Идиллия.
Следующим вечером Лас закончил песню. Лежа животом прямо на песке и легкомысленно болтая в воздухе ногами, он при свете костра переписывал ноты набело. Внутри него легко и светло звонким голосом пела новорожденная мелодия. Сантилли присел рядом, подобрав ноги, и через его плечо заглянул в блокнот.
— Сейчас, — не отрываясь, сказал йёвалли, — сейчас уже. Все! — он поставил символическую точку и перекатился на спину, — Все! Я ее закончил! — он от избытка чувств, смеясь, заколотил ногами и руками по песку, взметая его вверх, — ВСЕ!