Лаура постаралась снова сосредоточиться, чтобы вернуться в исходное состояние, но сил не хватало. Все до последней капельки было потрачено.
Постаравшись успокоиться, она принялась торопливо одеваться. Руки тряслись теперь не понятно от чего: то ли от слабости, то ли от омерзения, то ли от страха пред тем, что за всем этим последует. Сейчас, когда все уже было сделано, пришло понимание ошибочности совершенного.
Эту проблему со свадьбой можно было решить совсем по-другому! Попросить помощи у той же Аши, например, она бы не отказала. И, в конце концов, многие выходят замуж за нелюбимых. И ей ли умной девушке переживать из-за гулящего мужа. Да подумаешь, Кровавый герцог! С ее-то способностями и умениями им вообще можно будет вертеть, как угодно, исподволь заставляя делать то, что ей, жене, нужно.
Надо идти к отцу и во всем признаваться, пока не стало совсем поздно. Он поймет и поможет. Дневная ссора уже забылась, выветрилась из головы, уступив место более важному. Но событиям надоело плестись нога за ногу, и они сорвались в бешеный галоп.
Принцесса уже хотела отодвинуть засов, чтобы осторожно выглянуть в коридор, как в дверь постучали. Сердце бешено ударилось о ребра и забилось где-то в горле. Дикий страх заставил вцепиться в дверную ручку, рук не разжать.
— Лаура, открой дверь, будь добра.
Это отец! Боги, Боги, Боги! Что же делать? Что же делать? Дрожащими непослушными пальцами она кое-как справилась с засовом и на негнущихся ногах сделала шаг назад. Дверь распахнулась, и отец застыл на пороге, видя молодого незнакомого демона. Быстрым взглядом окинул комнату, явно кого-то ища. Снова недоуменно посмотрел на него, ничего не понимая, и сердито сдвинул брови, начиная постепенно заводиться.
— Какого дьявола тебе здесь надо? — Андерс зашел вовнутрь, вынудив принцессу отступить.
— Папа, это я.
Голос ломался от страха. Девушку снова начало трясти, и эта дрожь никак не хотела униматься.
Отец недоуменно оглядел Лауру с ног до головы, начиная понимать, но до конца еще не веря в то, что видел. Схватил за плечо, с силой стиснул, разворачивая к свету. Девушка еле удержалась на ногах. Жесткие пальцы впились в кожу сквозь одежду.
— Мне больно!
Он никогда не причинял ей боль. Никогда! Это не мог быть ее папа! Всегда внимательный, заботливый, любящий. Этот демон с потемневшими от гнева глазами на побелевшем лице не мог быть им!
— Тебе больно? Надо же, — Андерс говорил свистящим шепотом, — Тебе больно, — повторил отец, нехорошо усмехнувшись, — Больно.
Ее Высочеству стало жутко от этого чужого голоса. От неожиданного сильного толчка Лаура чуть не упала, сделала несколько шагов назад и застыла.