— Что там случилось?
— Где? — спросил герцог, не поворачивая головы.
— На празднике. Между тобой и Таамиром.
— Ничего, — безразлично сказал Сантилли.
Они немного помолчали.
— Он приставал к тебе? — осторожно спросил принц.
— Иди спать, Ласти, — тихо попросил ашурт.
— Как-то не хочется, — Его Высочество слегка помотал головой и, протянув руку, сжал его плечо, желая хоть как-то подбодрить и успокоить друга.
Сантилли перекатился головой по стене и с тоской посмотрел на принца.
— Ласти, не надо, — тихо попросил он и снова отвернулся.
— Я могу чем-то помочь? — йёвалли убрал руку, с тревогой посмотрев на друга.
Тот невесело усмехнулся:
— Чем?
— Не знаю, скажи и я сделаю.
— Просто уйди, мне надо побыть одному. Извини.
Но Лас не ушел, а пристроил сжатые кулаки на колени герцогу, положив их один на другой, и утвердил на них подбородок.
— Когда мне плохо, я тебе все рассказываю. Когда тебе плохо, ты меня гонишь. Это называется дружба, — он приподнял брови, — Все честно, как и положено между друзьями.
— Это не детские игры, — усмехнулся ашурт.
— Надо же, какие мы взрослые! — с легким сарказмом буркнул Его Высочество.
Сантилли снова повернулся к принцу и, глядя на него с какой-то мучительной тоской, протянул руку и большим пальцем провел по шраму на левой брови йёвалли. Ладонь скользнула вниз по щеке и дальше под волосы к затылку. Ашурт неуверенно наклонился, слегка притянул его голову к себе, другой рукой провел вверх по предплечью, стиснул плечо и, замерев на полпути, облизнул пересохшие губы, чтобы, наконец, еле слышно произнести "Я люблю тебя" и, закрыв глаза, прижаться лбом ко лбу принца.
У Ласайенты перехватило дыхание, он обмер, не зная, что делать и одновременно чувствуя, как из глубины души стремительно поднимается странное томительное волнение, захватывая его целиком. Стало страшно и одновременно невероятно легко и хорошо. Сердце сладко замерло, чтобы потом часто и сильно забиться в груди.
"Он любит меня! Боги! Он любит меня!". Сейчас принца абсолютно не волновало, в какой ипостаси он находится. "Он любит меня!". Это было главное!
Сантилли обнял его, собрав в кулаки рубаху на спине и мягкие волосы. Провел губами по лицу и понял, что сходит с ума. Сейчас он окончательно сорвется и все испортит. И потеряет друга.
Тот, неожиданно осознав, что ашурту в данный момент все равно мужчина Лас или женщина, совсем растерявшись и не зная, что делать, выдал первое, что пришло в голову:
— Санти, девушки кончились или это возрастное?
Герцог очнулся и застыл, все еще касаясь своими губами губ йёвалли.