Сантилли выразительно постучал себя по лбу, на этом они и разошлись.
Опустевшая крепость перешла в полное владение Чарскьена. Он поднялся в гостиную брата. Мебель осталась, они забрали только личные вещи и книги. Спальня встретила его идеально белыми стенами, спасибо за это Сах Иру. Был бы здесь Мишель, он обязательно бы придумал что-нибудь, но герцог ограничился лишь тем, что попросил друга стереть рисунок. Постоят дом и распишут его заново.
«Все равно надо было уже менять. Надоело», — мрачно думал Сантилли, наблюдая, как исчезают джунгли.
Таамир заперся во дворце, изредка навещая строящиеся фабрики и заводы. Молчаливого мрачного короля боялись, как огня, стараясь угодить, но тот полностью замкнулся в себе, не замечая стараний подчиненных. Стремительной тенью мелькал по почти готовым цехам и снова исчезал.
— Лучше бы ругался, как всегда, — пожаловался начальник новостройки Бет, вытирая пот со лба, — Привычнее и не так жутко.
Девушка ободряюще улыбнулась ему и вздохнула. Мишель ушел и как будто забрал с собой половину драконьей души, оставив после себя одиночество и пустоту.
— Он вернется, — тихо говорила она любимому, как молитву читала, — Он обязательно вернется. Он же умный мальчик, наш маленький француз, сложит два и два и все поймет.
Дракон целовал ее в лоб и крепко прижимал к себе, словно отогреваясь в ее словах и объятиях. Он ждал, учился ждать, стараясь не терять надежду и не поддаваться отчаянию. Его мальчик вернется. Обязательно. Или они найдут его. Живого. Третьего не будет!
Мишель подул на коченеющие пальцы и плотнее завернулся в походное одеяло. И черт его дернул забраться так высоко в горы. Проклятое любопытство. А вот не надо врать, одернул он себя. Страх. Обычный страх, что его найдут, и тогда придется смотреть в глаза Таамира, Бет, друзей. Он не знал, что им сказать и как оправдаться. Позор липкой грязью намертво пристал к телу, не давая свободно дышать.
Но Демон не виноват. Юноша плотнее застегнул теплую куртку с похудевшим котом, лежащую рядом с жиденьким костром, и накрыл его куском одеяла. Совсем замерз. Он-то за что страдает? Да к дьяволу все! Мишель решительно подхватил лямки рюкзака, бережно поднял сверток с любимцем и открыл портал. Если он будет думать только о себе — ни к чему хорошему это не приведет. Правильно говорят — одно предательство ведет за собой другое. Сначала он предал Дом, теперь последнего, самого верного и безропотного друга.
— Сейчас отогреешься, — он осторожно подышал на морду Демона, ложа его на землю, — Здесь тепло, много дичи, мы построим хижину у реки и будем ловить рыбу, а по вечерам смотреть на закат. Ты подожди меня, я поймаю кого-нибудь, и накормлю тебя.