Это было то самое, что с меньшим успехом оборонцы твердили и во время первой мировой войны. Этой линии следовали мы неизменно и во вторую мировую войну. Те же, кто впервые объявили себя оборонцами, становились часто оборонцами Советского Союза и России, как производного от первого, Советского Союза, «сверхоборонцами», а нас, оборонцев «с оговорками», или «условных», стали выдавать – за ненавистников советского строя и, тем самым, якобы и России (Позднее мы убедились, что и в США далеко не все левые стали кривить во время войны. И лидер социалистов, бывший шесть раз их кандидатом в президенты, недавно скончавшийся Норман Томас высказывал аналогичные нашим взгляды по отношению к тоталитарной власти коммунистов во время войны).
В той же книжке «За Свободу» № 2, за июнь-июль, в которой напечатана была резолюция эсеровской группы, были и статьи Авксентьева («Судьба России»), Керенского («Горящая Россия» – оригинал статьи, появившейся в «Лайф» 14 июня 1941 г.), Зензинова («Величайшая в истории человечества битва»), Соловейчика («Оборончество или соглашательство?»), Вишняка («Демократы всех стран соединяйтесь!»), с.-д. Аронсона («Уинстон Черчилл»), беспартийного Тартака («Советская тьма», – роман Кестлера). Я привел имена авторов и названия их интересных статей, написанных под непосредственным шоком от вести о «приближении бронированных дивизий Гитлера к Ленинграду, Киеву и Москве». Передать же их содержание здесь невозможно. Приведу лишь наиболее характерное для некоторых.
Н. Авксентьев доказывал вздорность самооправдания Сталина, будто соглашением с Гитлером «мы обеспечили для нашей страны мир на полтора года и получили возможность подготовить наши силы к отпору фашистской Германии, когда она рискнула бы напасть на нашу родину вопреки договору». Автор саркастически замечал: «Подготовлять отпор возможному врагу и увеличивать свои силы, всячески помогая ему и вредя противникам, – способ во всяком случае совершенно новый» (Справедливость этого сарказма подтвердили факты и статистика, ставшие известными лишь по окончании войны. Военное соглашение со Сталиным обеспечило Гитлеру безопасность со стороны восточного, «второго» фронта, – постоянного кошмара для германских стратегов. Это позволило ему ринуться на Польшу. Торговые же соглашения с СССР, с октября 1939 г. начиная, продолжая февралем и апрелем 1940 г. и т. д. вплоть до последнего договора 10 января 1941 г., то есть через три недели после секретного приказа Гитлера штабу о подготовке вторжения в Россию, о котором тогда же Сталина предупредили Черчилль, товарищ американского государственного секретаря Вельс и собственный агент Сталина в Японии Зорге.