* * *
Его очень привлекали в цирке животные, отношения между ними и дрессировщиками. Он старался узнать все изнутри, самому разобраться…
Ведь о цирке говорят много пустого: врут, что там мучают животных, родители издеваются над детьми, у которых нет нормального детства.
Его поразило, что это совершеннейшая неправда.
Когда он увидел этот мир открытой большой семьи, где все друг за друга переживают, он был потрясен. Он мне говорил:
– В театре этого не будет никогда. Театр – совершенно другое. Вот здесь действительно семейные отношения!
Его такая открытость поражала. Ему этого, видимо, не хватало – в театре артист должен себя вести более собранно, быть всегда начеку…
* * *
Юра очень полюбил цирк. И это было взаимно, поскольку и цирковые актеры к нему очень тепло относились.
Еще его поражала лаконичность формы циркового номера.
Ведь театральный спектакль рассчитан, как минимум, на два часа.
Когда он видел, что мощную идею можно выразить в восемь – десять минут, ну, максимум, в пятнадцать, и прочувствовать это все полностью, – для него это было просто откровением.
* * *
Как-то мы были в Минске на гастролях. И я там упал с проволоки, у меня оказалась серьезная травма. Меня положили в больницу. A MXAT как раз приехал в Минск на гастроли. И вот человек восемь ведущих актеров МХАТа во главе с Юрием вваливаются в клинику, где я лежал. Все врачи, сестры и больные просто выстроились в ряд! И про меня забыли. Потом, правда, меня просто носили на руках.
И в Ленинграде, когда он приезжал, все контролеры и билетеры, конечно, бежали ко мне со всех ног: «Володя, там Юра пришел!» А он обычно приводил с собой группу приятелей…
* * *
К моему несчастью или счастью, я очень легко работаю на проволоке. Как моя мама говорила: «Ты по ней ходишь даже лучше, чем по земле». Кстати, она меня никогда не смотрела «живьем», только в телевизионной записи. Переживала.
Как-то он пришел ко мне на репетицию. В отличие от мамы он смотрел на меня широко распахнутыми от восторга глазами. И с кем-то из друзей, кого он привел в тот раз с собой, поспорил, что тоже пройдет по проволоке:
– Да что там, запросто. Я встану и пройду.
– Ну, давай.
Проволока была натянута на высоте трех с половиной метров. А я в этот день репетировал наверху, под куполом. И говорю Юре:
– Я тебя привяжу на лонже, иди, не бойся, ты застрахован, но, если ты будешь падать, за проволоку не хватайся, потому что струна как тетива лука – порежешься.
А у Юры вес большой. Я советую:
– Ты просто придержись, тебя будут страховать на веревке, и ты спокойно спрыгнешь.