Поначалу я просто сидела на ограде, не отваживаясь выйти за пределы сада, и рассматривала дома, точь-в-точь похожие на дом Роба, с точно такими же прямоугольными лужайками, обнесенными заборчиками. Кое-где лужайки были ухожены и аккуратно подстрижены, другие утоптаны, с батутами или футбольными воротами. В общем, улица оказалась более оживленной и шумной, чем тупик, где жила Марджери. Здесь было больше детей, больше собак, постоянно звучала громкая музыка и доносился стук мяча, которым колотили в стену.
В одном из соседних домов проживал немолодой кот, который целыми днями лежал на веранде и нежился на солнце. Когда я заступала на его территорию, он лишь с подозрением разглядывал меня. Я пыталась дружески его приветствовать, но он в ответ только хмыкал что-то невнятное. Дальше по улице жила пара молоденьких кошек, почти котят. Даже наблюдать за тем, как они носятся по деревьям или гоняются за каждой птицей, оказавшейся поблизости, было утомительно.
Гораздо больше меня интересовала миниатюрная черная кошечка с живыми зелеными глазами – я часто видела, как она прогуливается по дороге мимо дома Роба. Мне никак не удавалось понять, где же она живет. Казалось, что она появляется и исчезает всегда в разных домах, но вид у нее при этом был такой довольный и держалась она так уверенно, что я поневоле завидовала ей. Иногда она замечала мой взгляд, но всегда была на чем-то сосредоточена, и я не решалась окликнуть ее и заговорить.
В ранние утренние часы, когда все в доме еще спали, я размышляла о своем теперешнем положении и о том, чего я лишилась. Я корила себя за то, что недостаточно ценила счастливую жизнь с Марджери. Ах, знай я тогда то, что знаю сейчас, возможно, вела бы себя совсем по-другому.
Может быть, если бы я прилагала больше усилий, помогая Марджери, то несчастья, разлучившего нас, можно было бы избежать? Неужели всему виной была моя беспечность? Если бы я была хорошей кошкой, ничего этого не случилось бы. Не знаю, справедливо ли я себя обвиняла или нет, но, в конце концов, мне приходилось признать, что теперь у меня другая жизнь. Скорее даже не жизнь, а существование, связанное с ежедневным преодолением трудностей и невзгод. В этой жизни не было любви и нежности, потому что Роб был совершенно ко мне равнодушен, и это чувство было взаимным.
Мне не раз приходило в голову, что меня в этом доме ничто не держит, но куда мне было идти? Я никому не пожелала бы соседства с Робом и собаками, но здесь у меня хотя бы был кров и еда. Возможны ли другие варианты? Я еще не была готова рискнуть и выяснить это.