Дебби распахнула дверь в кафе, торжественно внося переноску на вытянутых руках. Софи сидела на табурете за кассой и с хмурым видом водила пальцем по экрану своего телефона. Не отрываясь от своего занятия, девочка страдальчески закатила глаза, что означало, что слова Дебби были услышаны. Впрочем, ее безучастность нисколько не умерила радости, охватившей меня, когда Дебби поставила клетку на пол кафе и выпустила меня.
Быстро погладив меня по голове, она надела фартук и скрылась на кухне. Не обращая на нас внимания, Софи схватила куртку и вышла из кафе. Я же, сообразив, что можно беспрепятственно обследовать все кругом, не стала терять времени и устремилась наверх. Мне не терпелось увидеть, как живет Дебби, и сравнить ее комнаты с теми, которые я так долго рисовала в своем воображении.
Квартирка оказалась довольно тесной, с низким потолком. Казалось, здесь было наставлено больше мебели, чем позволяло место. Узкий коридорчик вел в крохотную кухоньку и ванную. По другую сторону была квадратная комната, окна которой смотрели в проулок. Комната была довольно просторной, но почти все пространство было занято массивным обеденным столом и стульями, у стены расположился глубокий трехместный диван. Скромный телевизор занимал нишу рядом с камином (которым, к моему огорчению, в последнее время тоже не пользовались). Стены были оклеены выцветшими обоями, на полу лежало основательно потертое ковровое покрытие. Тем не менее, Дебби приложила много усилий, чтобы создать уют – на столе стоял букет цветов, поверх коврового покрытия были раскиданы мягкие пушистые коврики, стены украшали яркие картины.
Несколько ступенек вели из коридора выше, в крохотные спальни Дебби и Софи, примостившиеся под скатами крыши. Сунув голову в дверь справа, я без колебаний определила, что попала в комнату Софи. Я пробралась извилистой тропкой между грязной одеждой, скомканными носовыми платками и мокрыми полотенцами, в беспорядке сваленными на полу. Я прошла мимо кресла и нечаянно задела стопку одежды, кое-как набросанную на его спинку. Вся кипа плюхнулась на пол, чудом не задев меня. В ужасе я бросилась вон из комнаты, надеясь, что, учитывая состояние комнаты, Софи не заметит особых изменений.
Комната Дебби была не больше, чем у Софи, но выглядела гораздо уютнее. Кровать была застелена симпатичным лоскутным покрывалом в голубовато-серебристых тонах. Я подошла к туалетному столику, на котором аккуратно были расставлены флаконы и баночки. Над ними висел венок в форме сердца из сухой лаванды. Принюхавшись, я различила слабый след аромата, всегда напоминавшего мне о Марджери.