Мало кто из прохожих заглядывал к нам – в кафе, как я сразу заметила, вообще почти не было посетителей. Правда, служащие из ближайших магазинов и офисов забегали перехватить сэндвич в обеденный перерыв, но, не считая этого, кафе обычно пустовало от рассвета до захода солнца. Теперь я поняла, почему по вечерам в мусорном контейнере появлялось так много пищевых отходов. Для бездомной кошки это было неслыханной удачей, но сейчас стало ясно, что положение тревожное: кафе едва сводит концы с концами.
Только через неделю мне пришло в голову, что надо наведаться на улицу, в проулок, который до недавнего времени служил мне домом. Из квартиры туда не было хода, а Дебби не одобряла, когда я пользовалась кухонной дверью, так что оставался единственный путь – через центральный вход кафе. Я дождалась вечера, времени закрытия кафе, рассудив, что смогу застать у контейнера черно-белого кота, когда он придет полакомиться объедками. Часы на церкви пробили шесть раз, я незаметно выскользнула из кафе и свернула за угол, в проулок. Глядя на свой бывший приют глазами домашней кошки, я поразилась, насколько это было незащищенное, открытое всем ветрам место – никакого сравнения с чудесной квартиркой под самой крышей. Я обнюхала стены в поисках пахучих меток кота, но никаких следов нигде не было. Заглянула я и в мусорный контейнер, в надежде, что он покопался в мешках, но черный полиэтилен остался нетронутым.
Озадаченная, я подергивала хвостом. Наверняка он скоро появится, подумала я, и уселась на контейнере в ожидании. Я сидела там, пока подушечки на лапах совершенно не закоченели, но кот так и пришел. Только сейчас я поняла, как скучала без него, как хотела повидаться, рассказать ему обо всем, что со мной происходило с тех пор, как я переступила порог кафе. Мне стало грустно и почему-то обидно, как будто он меня бросил. Но боль почти сразу сменилась чувством вины – это ведь я ушла не попрощавшись, даже никогда не рассказывала ему о своих планах. Может, он ломал голову, что со мной могло случиться, и даже волновался из-за меня? Боль и раскаяние захлестнули меня: как я могла быть настолько зацикленной на себе? И почему до сих пор не подумала, что надо было найти его и все ему объяснить?
Я вернулась в свою прежнюю спальню под пожарной лестницей и твердо решила, что не уйду, пока не дождусь его. Но, не считая меня самой и проскакавшей по контейнеру белки, в проулке не было ни души. Наконец, распахнулась дверь кафе, и Дебби высунула голову наружу.
– Молли, ты где? Иди домой, киса.
В ее голосе слышалась тревога: поселившись у нее, я все время проводила в кафе и впервые ушла так надолго.