Или это разумный подход? Ведь родители ее давно умерли. Вряд ли они бы обрадовались, узнав, что и любимая дочка тоже сгинула, пытаясь отомстить за их смерть. Видимо, безоглядная смелость хороша только в кино, когда точно знаешь, что все закончится благополучно, даже если полезешь в бездну, кишащую ядовитыми змеями без страховки и сотни-другой литров противоядия. А когда вероятность хэппи-энда равна нулю, то еще три раза подумаешь, прежде чем высовывать любопытный нос из безопасной норки.
Или нет? Или все же малодушие? Трусость и измена всем принципам? Мол, если мне сейчас удобно — я этому принципу следую, а если что-то мешает — так принцип можно и забыть на время? Ведьма она, самая настоящая ведьма, и живет согласно пословице — своя рубаха ближе к телу. Может, не хватает ей озлобленности и подлости, но в главных решениях в своей жизни она поступает как первостатейная ведьма. Всегда.
Да, ей бы хотелось быть другой. Смелой, открытой — в отношениях с окружающими и с Тимом, идущей до конца, напролом, душевной и готовой пожертвовать собой ради высшей цели. Готовой многое вытерпеть ради общего блага и воцарения справедливости. Ей хотелось бы быть великой не только в стремлениях и мыслях, но и в поступках. Отстаивать убеждения до конца и вопреки всем препятствиям, а не только при благоприятных обстоятельствах. Пробивать лбом стены и переть в заданном направлении, чего бы это не стоило. Но, видимо, не дано. Нет в ней душевной щедрости и доброты, способной сметать все на своем пути. Нет искренности и упрямства в достижении цели. Потому как вот оно — реальное препятствие, и она уже сдает назад в страхе за свою жизнь…
Как быть? Умереть достойно или провести остаток жизни в сожалениях о собственном несовершенстве? И это тоже риторический вопрос…
— Увы, Миранда, девочка моя, жизнь бывает подлой. Наша чертова жизнь, в которой почему-то не бывает вторых шансов, — сказал Дирьярд, пристально глядя на ревущий огонь в камине. — Она подставляет тебе подножку в тот самый момент, когда ты уже видишь финишную ленточку. И ты падаешь в миллиметре от нее… от желанной, сладкой, но такой недостижимой победы… я знаю, каково это. Я был свидетелем на их свадьбе… Смирись и прими как данность. Ты ничего — ничего! — не сможешь сделать.
Бездушный, бессердечный ублюдок, — в приступе бешенства подумала Мира. — Стоит он, весь полный сознания собственной значимости. Дерьма ты полный, а не значимости, урод.
Но вслух свои мысли озвучивать, конечно же, не стала. Кишка тонка.
И тут сзади нее гулко бухнула, закрываясь, дверь. Мира обернулась и не смогла сдержать ухмылки — опаньки, у них гости… Может, еще не все так плохо?