Он уже слышал такой звук: удивление, часто последнее в жизни человека.
— Рука, — сказал Том, тяжело дыша, все еще скорее удивленный, чем встревоженный. — Что-то ударило меня в руку. Словно молотком.
На берегу было темно, как в угольной шахте, но Грей смог разглядеть черное пятно на левом рукаве пальто Тома. Оно быстро увеличивалось. Грей тихо выругался, запустил пятерню в мокрые волосы и сорвал ленту.
— Над локтем? Ниже? — Быстро спросил он, ощупывая руку Тома.
— Ой! Вот здесь — ой! Немного выше. — сожалея о потере платка, он обернул ленту вокруг руки Тома и туго затянул. Кровотечение остановлено.
Минутная паника прошла, их окутывала ночь, и удары пуль по воде звучали безобидно, как первые дождевые капли из тучи. К лорду Джону вернулась способность рассуждать, и он мимолетно удивился: он сидел на земле, один его сапог валялся рядом, а сам он стягивал мокрый чулок с ноги. Из него получился замечательный жгут для перевязки.
— Я должен буду зайти поблагодарить Дженнингса и Брауна, — сказал Том слегка дрожащим голосом. — Я у них покупал эти чулки.
— Обязательно, Том, — неожиданно для себя улыбнулся Грей, засовывая босые ноги в мокрые сапоги. Его ум лихорадочно работал. Если Том пострадал серьезно, о нем надо срочно позаботиться. И единственное место, где можно получить помощь — это замок. Хотя, если рана только одна…
— Как ты думаешь, ты можешь идти? Можешь сесть?
— О, да, я… Оооо, — на полпути Том вдруг осел и снова улегся на землю. — Ой, — пробормотал он. — Я не чувствую… — Его голос замер в тишине. Грей с отчаянием рванул рубашку Тома из бриджей и стал шарить по холодной груди, пытаясь услышать сердце. Оно билось, слава Богу. Со вздохом облегчения лорд Джон вытащил руку из-под рубашки и оглянулся.
Речные ворота постепенно, медленными рывками открывались под напором солдат. Он видел свет их фонарей, яркая огненная щель неуклонно расширялась.
— Черт, — сказал он и, подхватив Тома под мышки, бросился обратно в камыши, волоча за собой бесчувственное тело камердинера.
* * *
Лодка резко накренилась, когда Джейми переместил свой вес, так что его сердце чуть не выскочило изо рта.
— Утихомирься, медведь, — раздался сзади голос Куинна. По сторонам слышался плеск воды, и Джейми казалось, что она стоит почти вровень с бортами. — Ты нас опрокинешь, если будешь вихляться, как свинья в мешке. Неужели хочешь опять заболеть?
— Даже не напоминай, — прошептал Джейми и сглотнул, закрыв глаза. Он попытался убедить себя, что если он не будет видеть воду, его желудок не узнает, что его задницу отделяет он нее всего дюйм древесины, и что лодка течет, как решето. Его ноги промокли насквозь, а что касается «извиваться», так он был уверен, что это сама крошечная лодчонка крутится под ним, хоть они и дрейфуют, не поднимая весел, вниз по течению.