Шотландский узник

Хелуотер, Озерный край

1 апреля 1760

Было так холодно, он подумал, что его плоть расколется у него в кулаке как сосулька, если удастся вообще ее найти. Эта мысль проскользнула в его сон, как один из ледяных сквознячков, шнырявших по чердаку, и заставила открыть глаза. Искать не пришлось, он проснулся, крепко держа ее в кулаке, содрогающуюся от желания и подрагивающую, как под укусами сотен мошек. Его мечта была с ним, полностью завладев полусонным разумом, но он знал, что не сможет удовлетворить ее здесь, рядом с мужчинами, тяжело храпящими и пускающими газы во сне. Он нуждался в ней, ему необходимо было излиться, пока он еще чувствовал ее прикосновения на своей коже.

Хэнкс заворочался во сне, усмехнулся, произнес что-то невнятное и снова провалился в пустоту, бормоча «Я тебя вздрючу, сукин сын». Джейми повторил нечто подобное на гэльском и отшвырнул одеяло в сторону. Чертов холод.

Он спустился вниз по лестнице в теплую, пахнущую лошадьми духоту конюшни, чуть не упал в спешке, не заметив острый осколок кирпича под босой ногой. Он ненадолго остановился в темноте, немного сомневаясь. Лошадям было все равно, но они его почуяли и могли наделать много шума, разбудив остальных конюхов.

Порыв ветра ударил в стену конюшни и зашелестел соломой на крыше. Струя холодного воздуха, пахнущего снегом, всколыхнула сонную тишину, две или три лошади всхрапнули и зашевелились на подстилке. Сверху послышалось сонное бормотание, сопровождаемое шорохом одеяла, натягиваемого на голову.

Клэр все еще была с ним, такая яркая в его воображении и горячая в его руках. Он слышал аромат ее волос среди запаха сена, помнил ее губы, белые ровные зубы. Он потер сосок, напрягшийся и зудящий под тканью рубашки, и сглотнул.

Его глаза давно привыкли к темноте, он нашел свободное стойло в конце ряда и прислонился к доскам стенки, держа плоть в кулаке, всем сердцем и разумом стремясь к утраченной женщине. Он сделал бы это раньше, если бы мог, но он боялся потерять ощущение близости, он целиком обратился к памяти, застонав. Потом его колени подогнулись, и он медленно сполз вниз на охапку сена, его рубашка закрыла бедра, сердце стучало, как литавры.

Он сразу погрузился в сон, такой глубокий и спокойный, что когда чья-то рука ткнула его в плечо, он не смог вскочить на ноги, а только потряс головой, на мгновение озадаченный колючим сеном на своих голых ногах. Внезапное ощущение тревоги вернуло его к жизни, и он одним прыжком оказался на ногах, прижавшись к стене, куда не достигал свет из окна. Рядом послышался короткий вздох, он распознал женское дыхание, как раз вовремя, чтобы удержать руку от удара.