Своя порция дубины досталась и Крыну с Итерниром, но, если второй сразу поступил как истинный благородно рожденный, то Крын оказался совершенно неотесанным деревенщиной. Удар не лишил его рассудка, лишь помутил сознание.
Когда Крын увидел, как его беспомощного спасителя грубо тащат за ноги дикари, и голова, мотаясь из стороны в сторону, бьется о выступающие корни деревьев большое сердце не выдержало.
Он, ни малейшим образом не оценивая прочность сети, рванулся, разметав обрывки и расшвыривая ближайших врагов. Необузданный гнев овладел всем телом и помутившимся разумом. Даже забыв о топоре за поясом, потрясая голыми руками, он бросился на пленивших его друга.
Черепа противников под ударами разлетались в клочья. Врагов не спасало ни скудное их оружие, ни звериная ловкость. Нанесенные ему удары, казалось, попадают в камень. Еще бы немного, чуть-чуть и ему бы удалось освободить принца и бежать. Но тут чья-то рука дернула его за плечо.
Он резко развернулся и тут же могучий удар бросил его наземь. Приподнявшись, он разглядел своего противника — здоровенного, пожалуй, даже большего, чем он сам, состоящего, казалось из одних мускулов.
Не нашлось шкуры, которая бы сошлась на могучей заросшей груди, и оружия по руке. Лишь набедренная повязка одиноко обреталась на его теле.
— Угрр, — насмешливо рыкнул он, призывая Крына продолжить.
Тот вскочил, и, по-прежнему ослепленный яростью, ринулся на врага. С совершенно неожиданной для своих размеров ловкостью противник уклонился от броска и Крын снова оказался на земле вдавленный неодолимой силой. Тут же жестокий удар лишил его сознания.
Вырвавшись из плотного кольца нападавших, Ланс сразу бросился прочь. У него и мысли не было уводить их за собой. Он спасался сам.
Мелькала листва, ветви хлестали по лицу, узловатые корни во все более сырой почве изо всех сил мешали бежать. Если бы это была дорога, или хотя бы открытая местность, он мог бы бежать не меньше суток. Но это был лес.
Совершенно внезапно из густоты кустов выскакивали прямо на него толстые, в несколько охватов стволы, заставляя петлять, как загнанного зайца. В лесу нет прямых путей.
Сквозь шум, ломаемых ветвей и раздвигаемой листвы, его чуткое ухо уловило рычание преследователей справа. Мгновенно он дернулся в сторону, и тут же почва ушла из-под ног. Успев только развернуться, равномерно распределяя удар о землю, он заскользил вниз по склону, устланному мхом и прелой листвой.
Оказавшись внизу, тут же вскочил и кинулся прочь. Здесь, в низине, было еще более сыро, ноги до лодыжки утопали во мху, бежать стало еще тяжелей.