Принц, чуть кривясь от неэтичности сервировки, все же тоже приступил к трапезе, как и Ланс, глаза которого время от времени цепко поводили вокруг, хотя и не замыкаясь на наблюдении.
— Откуда? — удивился Итернир, не спеша есть, — в этих местах же все это не растет!
— Милостью богов, молитвами да своими руками, — развел сухими ладонями старик.
— А это, случаем, не исчезнет, так же, как появилось, подозрительно спросил тот.
— Раз созданное, бесследно не исчезнет, — прищурился дед, ешь, не бойся, милок, проводить тебя по ту сторону я всегда бы успел.
— Верно, — вздохнул тот, — Эх! Один раз живем!
Еда была на славу. Картошка в меру проваренная, сало в меру просоленное.
— Ну, старик, теперь говори! — приказал Кан-Тун, подцепляя ломоть сала кончиком своего кинжала.
— А чего говорить, — пожал плечами старик, — дорога здесь одна. Как пойдете по ней, так скоро и ватажники вас встретят, а опосля них, и Лестница к концу подойдет. Это просто. Не о том ты меня, добрый молодец спрашиваешь…
— Я принц крови, — вскипел Кан-Тун, — и изволь обращаться ко мне не иначе как «светлый принц».
— Ага, сынок, не иначе, — кивнул старик, изображая крайнюю услужливость.
— Скажи, дедушка, — спросил Ригг, — неужель Лестнице и впрямь конец здесь?
— Это кому как, сынок, — прищурился дед, — иной и в ровной дороге обрыв видит, а иному и скалы торной тропой кажутся.
— Так есть дальше путь, дедушка, — пророс надеждой Ригг, — или нет? Скажи, будь ласков. Мне очень надо до верху добраться. Мать у меня внизу. Совсем плохо ей.
— Не знаю молодец, не знаю.
— Ну, проходил кто до нас дальше, али как? — настаивал Ригг.
— Проходил ли, нет ли. Давно дело было. Помню был один. Правда плохо помню… жрец! Точно! Их с дюжину было. Все в белом пришли на обрыв полюбовались, поколдовали чего-то и улетели, опосля, правда, возвернулись женщин умыкнули, опять чего-то поколдовали, поплясали и ка-ак сиганули! Так и не было видно до сих пор.
— Странно, — сказал задумчиво принц, — отчего же в замке нам ничего никто не сказал.
— Это в каком же замке? — поглядел старик прямо на солнце, чуть только прищурив глаза, — это где братья-то твои? Так их в ту пору здесь и вовсе не было.
— Скажи, старик, — спросил принц, напряженно вглядываясь в холмы вокруг, — что это там за развалины?
— Где, милок? — подслеповато оглянулся дед.
— Вон, дальше по дороге, слева, — указал Кан-Тун рукой, — и называй меня «светлый принц»!
— Ошуюю-то? — переспросил дед, — так то башня была.
Все остальные, кроме невозмутимо жующего Ланса попытались разглядеть, что же такое увидал принц. Не так далеко, на верхушке холма, что был чуть выше прочих, виднелись серые камни развалин.